Ярослав Мудрый. Историческая дилогия

Замыслов Валерий Александрович

Будан взял у вернувшегося сына меч и протянул его Ярославу.

— То дар тебе, князь, почитай, от всего ремесленного люда. И коль наступит для Руси самая грозная пора, то не посрами сего меча, Ярослав Владимирыч.

— Спасибо, мастер. Не посрамлю, и навсегда запомню твои слова, — тепло отозвался князь.

— Меч можно испытать. И на звон, и на гвоздь, и на паволоку.

— Да я верю тебе, Будан Семеныч.

— Ну, тогда пусть твои дружинники опробуют.

— Сам меч опробую.

Ярослав посмотрел

на дружинников, выбирая «супротивника», и вдруг его взгляд остановился на Могуте.

— Давай-ка, погреемся, боярин. Вынимай свой меч.

Могута замешкался. Напрасно того захотел князь. Все ведают о его богатырской руке. Не дело задумал.

— Ты чего остолбенел? Вынимай меч, Могута Лукьяныч!

И Могута вынул: князь приказывает. Ярослав скинул зипун и остался в одной синей льняной рубахе.

— И чтоб слабину мне не давать!

Сшиблись! Зазвенела сталь, посыпались искры. Будан, переживая за свой меч, привалился к косяку ворот кузни.

— Наддай, крепче наддай, боярин! — входя в азарт, прокричал Ярослав.

И Могута наддал. Не срамиться же ему перед честным народом и дружинниками. Размахнулся, с силой ударил по мечу князя, надеясь выбить его из рук Ярослава, и… оторопел. Его меч переломился надвое.

Кузнец удовлетворенно крякнул, а Ярослав подошел к Будану и крепко обнял его за плечи.

— Спасибо, Будан Семеныч. И впрямь знатный меч сотворил. Будет тебе особый заказ.

Могута же обескуражено смотрел на остаток меча и бормотал:

— Дела дивные… Сей меч мне сам князь Владимир вручил… Ну и кузнец.

— Меч княжеский, но изготовлен, знать, не совсем изрядно, — молвил Будан.

— Не горюй, Могута. Будет и у тебя знатный меч. И другим дружинникам подскажу, дабы не скупились на заказы.

Ярослав глянул на довольное лицо кузнеца и молвил:

— А теперь, тысяцкий, хочу о делах с тобой посоветоваться.

— Так, может, в терем, князь?

— Тайн нет, здесь потолкуем. Задумал я к суздальцам дорогу проторить. Самые близкие наши соседи. Давно пора им из лесов выбраться. Плотники понадобятся. Будем вече собирать или допрежь с дровосеками переговорить?

— А какой путь сам выбираешь, князь? — уклонился от прямого ответа тысяцкий.

— Мнится мне — водный. Допрежь Сарой плыть до устья, а затем прорубаться к реке Нерль. Да вот не ведаю, велика ли будет просека. От нее всё и будет зависеть: и число плотников, и кормовые запасы.

Помолчав некоторое время, Будан молвил:

— Жаль, Тихомир пропал. Но в Ростове есть люди, кои встречались с суздальцами. Потолкую кое с кем, а затем в твои хоромы приду. Вече же скликать рано.

— Ну что ж, Будан Семеныч, на том пока и сговорились.

Тысяцкий появился в покоях Ярослава на другой день.

— Выискал, князь. Когда-то один суздалец ночевал у плотника Маркела, и поведал, что городишко

стоит на реке Каменке, что вблизи Нерли. По Нерли он и плыл на челне. Затем челн спрятал в кустах и пошел к устью Сары. Добирался до реки верст шесть-семь, не больше. Вырубил топором однодеревку и добрался по Саре до Неро.

— Порадовал ты меня, Будан Семеныч. Верст шесть просеки — не велика забота. А чего ж Маркела не привел?

— А я, сказывает, в гости к князьям без просьб не хожу. Человек он с задоринкой, ныне в челе плотничьей артели ходит, ломать шапку не любит.

— Да здесь, почитай, все ростовцы с задоринкой. Своенравный народ.

— Не без гординки, в хомут головой не кинется. Так уж исстари повелось. Но люд справедлив и праведных князей чтит, а коль унижение изведает, может и за топор схватиться.

— Ведаю, Будан Семеныч. По неудачному крещению ведаю… Так ты пригласи ко мне Маркела. Вкупе приходите.

Глава 31

ОСНОВОПОЛОЖНИК РОСТОВО-СУЗДАЛЬСКОЙ РУСИ

Еще через два дня Ярослав беседовал с Озаркой.

— Вновь оставляю на тебя Ростов, а сам на двух ладьях отправляюсь в Суздаль. Мыслю, боярин, что такой беды больше не приключится. Как зеницу ока береги ладьи и крепость. Вернусь, если всё, слава Богу, недели через четыре, пока реки не сковало. Надо как следует изведать водный путь. Хорошо бы Нерль оказалась без опасных отмелей и судоходной. Да и на Каменку надо дотошно глянуть.

На прощанье не забыл напомнить о торговых людях:

— Не упускай купцов из виду. Ныне в Ростове торговля бойкая, даже варяжские гости [205] наведываются. А не сегодня-завтра булгарские купцы нагрянут. Встреть с хлебом-солью, на торгу лучшие места отведи, но приглядывай за ними. Царь Курбат поклялся своим богом, что будет в мире с нами жить, но доверять ему полностью нельзя. Среди купцов и лазутчики могут оказаться. Держи ухо востро.

— Не подведу, князь, — заверил боярин. — Ты мне, почитай, всю дружину оставил.

205

Гости— купцы.

— Не на врага иду, а к другу… И вот что еще, Озарка. — Торг наш стал тесноват, и Торговая изба маловата. Задумал я для чужеземных купцов новый Гостиный двор срубить. Место тебе Будан укажет. Мы уже с ним, как с тысяцким посада, дело сие обговаривали. Начинайте рубить.

— Начнем, князь… Только вот что хочу сказать. Может, мне Суздальщину довершь?

— С какой стати?

— Ты из одного дальнего похода в другой уходишь. Отдохнул бы малость, а я бы к Суздалю добрался. Справлюсь!