Ярость ацтека
Шрифт:
Из осторожности я задавал во время плавания только самые общие вопросы о различных регионах Испании, дабы никто не заподозрил, что я собираюсь перебраться в один из них. Капитан сообщил мне, что Барселона находится всего в тридцати с небольшим лигах от французской границы. Сам он в Мадриде никогда не бывал, но знал, что этот город еще больше Барселоны. Многолюдство и суета столицы, где легче затеряться, манили меня, тем паче что дорога между двумя столь крупными городами наверняка была весьма оживленной, что давало шанс смешаться с толпами законопослушных путников. Я намеревался
Погруженный в свои мысли, я даже не заметил, как капитан подошел и облокотился рядом со мной о борт.
– Это самый дивный город мира, моя Барселона, – провозгласил он. – И кроме всего прочего, знаете, какая с этим городом связана история? В былые времена королевская резиденция находилась в Барселоне. И именно сюда после открытия Нового Света Колумб привел свою «Нинью», опередив «Пинту» вероломного капитана Пинсона. То была настоящая гонка: кто раньше доложит об успехе плавания, тот и стяжает славу первооткрывателя. Колумб привез с собой шесть карибских индейцев, которые были доставлены в королевский дворец Барселоны и продемонстрированы Изабелле и Фердинанду.
Я поинтересовался, зачем рыболовные суда сбрасывали за борт тяжеленные, отделанные металлом бревна, которые тянули за собой сети.
– Донные кораллы, – пояснил капитан. – Они дорогие, но растут слишком глубоко для ныряльщиков. Поэтому наши суда сбрасывают и протаскивают по дну бревна, ломающие кораллы. А потом обломки, которые застревают в сетях, вытаскивают на палубу.
Мы проплыли мимо французского патрульного судна, и я заметил, что с борта нас рассматривали в подзорную трубу.
– Они проверяют название судна. Когда «Морской кот» покидает город, французы заносят название и время в портовый журнал, а когда прибывает – делают то же самое. Догадываетесь, зачем им это нужно? Сопоставив даты, можно судить о дальности плавания. Отсутствие более двух дней грозит капитану и команде арестом, ибо за это время можно доплыть до Кадиса и доставить нашим силам нужные сведения.
– А как же вы выкручиваетесь? У вас есть свой человек, который подделывает записи?
– Нет, сеньор, просто у нас, участников сопротивления, есть два судна под названием «Морской кот». И второе не далее, как вчера вышло из Барселоны, о чем у французов имеются соответствующие отметки.
«Умно, но рискованно», – подумалось мне.
– Мы причалим в предместье Барселоны, – продолжал мой собеседник. – Считается, что это район города, но на самом деле он представляет собой что-то вроде особого маленького городка, населенного рыбаками, моряками и портовыми рабочими. Там, кстати, поблизости есть неплохая гостиница.
И снова от понимающей ухмылки капитана мне сделалось не по себе.
Когда мы причалили, я схватил свой рундук с одеждой и инструментами – без багажа я бы выглядел подозрительно – и спрыгнул на пристань, едва команда успела закрепить швартовы. Помахав рукой капитану, я заставил себя
Когда я помахал рукой, улыбка капитана сделалась еще шире. А затем он вдруг указал кому-то на меня и крикнул:
– Вот он!
Две женщины, ожидавшие на пристани – одна совсем молоденькая, а вторая постарше, явно мать и дочь, – изумленно уставились на меня. Причем от взгляда старшей – вдовы, одетой, с головы до ног в черное, – мне стало не по себе.
Решив побыстрее смыться, я вдруг осознал, что смотрит она так пристально вовсе не на мое лицо, а на медальон, блестевший в лучах солнца на свисавшей с моей шеи цепочке. Бог мой, до чего же эта женщина похожа на Карлоса! И только я успел это подумать, как она пронзительно закричала:
– Убийца!
Я побежал, а мать Карлоса погналась за мной, не переставая громко вопить:
– Убийца!
В порту поднялся переполох. Мне удалось увернуться от размахивавших острыми ножами торговцев рыбой, но уже минуту спустя я угодил в лапы альгвазилов.
Тут подоспели и вдова с дочкой. Королевские стражники крепко держали меня за руки, и мать Карлоса вперила в меня обвиняющий перст.
– Он убил моего сына! – вскричала она.
– Почему вы так решили, сеньора?
Женщина указала на медальон и кольца на моих пальцах.
– Этот негодяй убил моего бедного мальчика и похитил его драгоценности!
61
Альгвазилы отвели меня в барселонскую тюрьму. Сначала я боялся, что меня тут же передадут французам, но оказалось, что капитан «Морского кота» был прав: оккупанты и впрямь уверенно чувствовали себя только там, где стояли их гарнизоны. В Барселоне в их руках находилась мощная, доминировавшая над городом крепость, именуемая Цитаделью, и они постоянно патрулировали прилегающую к ней территорию, однако обеспечивать повседневный порядок в городе препоручили местной полиции.
Ночь я провел в тюрьме, обдумывая все возможные выходы, от бегства до чистосердечного признания, а рано поутру явился тюремщик и велел мне выметаться из камеры.
Меньше всего я ожидал, что меня приведут в комнату для свиданий, на встречу с той молодой женщиной, которая накануне сопровождала мать Карлоса на пристани. Все трое были так похожи, что я не сомневался: это Роза, сестра моего покойного друга.
Представьте, каково было мое изумление, когда девушка внезапно заключила меня в объятия, воскликнув:
– Ах, прости, милый Карлос, вчера произошло небольшое недоразумение, но теперь мы снова вместе!
Тюремщик с ухмылкой вручил мне корабельный сундучок и хлопнул на прощание по спине, заявив:
– Уж я-то знаю, приятель, чем ты будешь заниматься сегодня ночью.
Приятно было слышать, что хоть кто-то это знает. Сам я, например, понятия не имел, что произойдет со мной через час.
Я последовал за Розой из тюрьмы, причем оба мы не проронили ни слова, пока не оказались на улице. И вот тут-то вся ее доброжелательность мигом испарилась.