Ярость дьявола

Али Вали

– Как думаешь, стоит достать приглашение на эту ночь?

– Стоит попробовать. Мне что-то подсказывает, что жарко будет только, если мы там появимся.

Глава сорок пятая

– Сынок, прошу тебя, приглядывай за сестричкой. Она, конечно, ангел, но, сам знаешь, порой бывает сущим чертенком. Это она от мамы Кейн унаследовала. За ней тоже невозможно уследить.

В трубке послышался прелестный смех, пощекотавший Эмме ухо.

– Когда вы нас заберете? Тут, конечно, здорово,

но мне очень не хватает вас, – проговорил Хэйден.

– Я не знаю, какие у Кейн планы, но думаю, что скоро. Мы тоже по тебе очень скучаем, – это было правдой. За те три недели, что они провели наедине, рассеялись последние сомнения, и Эмма только удивлялась, как окрепла их связь. – Все ведь в порядке, Хэйден?

– Да, мамуля, все отлично. Перестань волноваться. Просто я не хочу, чтобы вы о нас забыли.

Еще пару месяцев назад Эмма расплакалась бы после этой фразы, но сейчас слышала в голосе сына озорство.

– Кэйси, как известно, непредсказуемые. Но «забывчивые» – это точно не про них, – отозвалась она. – Будь умницей, и до скорого. Я тебя люблю, мальчик мой.

– Я тебя тоже, мамуля.

И все же Эмму потрясала глубина вновь установившихся отношений. Едва сдерживая слезы, она передала трубку Кейн, хотя громкая связь оставалась включенной.

– Как у нас там дела, парень?

– Могу поспорить, что доить корову у меня уже получается куда лучше, чем у тебя.

Кейн рассмеялась, услышав это вместо приветствия.

– В этом пари я бы тоже ставила на тебя.

– Сегодня будет особенная ночь, да? – спросил Хэйден.

– Это уж точно. Когда вернешься, обязательно покажу тебе наш бар. А сегодня попрошу кого-нибудь из наших ребят сделать фотографии нашего открытия.

– Да, жаль, что мне еще нет восемнадцати, – рассмеялся он, пресекая любые советы Кейн. – Знаю, знаю насчет «не торопись».

– Вот именно. И давай заключим с тобой одну сделку? Когда тебе стукнет двадцать один, мы откроем новый клуб, будешь ходить туда со своей девушкой.

Услышав это, Эмма рассмеялась, а Кейн поцеловала ее в лоб.

– Забыл спросить. Как мамуле твой сюрприз?

– А он знал, что ты назвала клуб в мою честь? – удивленная, Эмма заглянула в глаза Кейн.

– Я могла по-тихому все устроить еще неделю назад, скажем, пока ты была в душе. Но Хэйден согласился, что это хорошая идея. Что, думаешь, ты одна делаешь тайные звонки среди бела дня? – Кейн изо всех сил старалась оставаться самой невозмутимостью, сохраняя невинный вид. Невзирая на то, что сын на другом конце провода заливался звонким хохотом. – Поцелуй за меня свою сестричку и скажи Муку, чтобы смотрел в оба.

– А ты сама?

– И я буду смотреть в оба, парень. Люблю тебя. И до скорого.

Мальчик тепло попрощался, и трубку взяла Мэдди.

– Ох, Эмма, парень вырастет сердцеедом.

– Хочешь сказать, не оба они, а только Хэйден? – забрав трубку, Эмма села в кресло и выключила громкую связь, чтобы Кейн могла спокойно ответить на звонок по сотовому. Она смотрела, как Кейн схватила

карандаш и начала что-то быстро записывать на первом попавшемся листке. – Как справляешься со всей нашей оравой, Мэдди?

– С детьми мы отлично ладим. Вот только мне постоянно приходится напоминать себе, что люди, которых Кейн тут оставила, – не для работы в поле. Призвание Мука, конечно, – носить пистолет, но он чудесно общается с детьми, помогает Джерри, как может. Ой, погоди минутку, там что-то происходит.

– Что-то не так? – Кейн прекратила разговор и обеспокоено посмотрела на Эмму.

– Ох, это просто кто-то приехал, но я пока не знаю, кто, – Мэдди вздохнула. – Это твой отец.

– Мэдди, что происходит? Ты обычно не затаиваешь дыхание, услышав, как кто-то подъезжает к дому.

– Я не хотела давать тебе повода для переживаний, но должна сказать, к нам стала часто заглядывать твоя мать. Она расспрашивала о тебе. Я не говорила, что дети здесь, поэтому иногда приходится выкручиваться.

– Как думаешь, и откуда вдруг такой интерес?

– Понятия не имею. Просто заканчивайте спокойно все, что вам нужно, а заботу обо всем прочем предоставьте нам с Джерри. Дети будут вас ждать в том же виде, в котором вы их оставили.

– Я так скучаю по ним и по тебе, Мэдди. Если тебе что-то понадобится, звони.

– Ты знаешь, что, в первую очередь я позвоню тебе и Кейн.

– Проблемы? – спросила Кейн.

Взгляд Эммы замер в пространстве, какое-то мгновение она сидела, уставившись в пустоту.

– У нас проблемы? – повторила Кейн.

– Не думаю, – и Эмма рассказала, что услышала от Мэдди.

– Она знает, откуда взялся этот интерес? – Кейн сняла рубашку и повесила на спинку кресла возле шкафа. Когда Эмма подняла взгляд, на Кейн уже было только белье.

– Уж не знаю, что у нее за интерес вдруг возник, но могу тебе сказать, какой у меня сейчас… главный интерес…

Для человека, в которого только недавно стреляли, Кейн выглядела просто сногсшибательно.

– И какой же, девочка моя?

От глубокого грудного смеха Кейн, у Эммы побежали по спине мурашки.

– Во-первых, я хочу совершить что-то совершенно безумное, – воскликнула она и встала, повернувшись спиной к Кейн. Та расстегнула молнию на платье Эммы, мучительно медленно. Дорогая материя заструилась к полу. Эмма замерла, позволяя любимой насладиться открывшимся видом. – Во-вторых, я хочу сделать так, чтобы ты стонала от этого безумства.

– И как же ты, скажи-ка, пожалуйста, намерена это сделать?

Дальше слова Эмме не понадобились: сорвав с Кейн ее простые белые боксеры, она усадила любимую в кресло, и, опустившись перед ней на колени, расстегнула бюстгальтер. Кейн не могла оторвать взгляд от любимых плеч и груди, когда Эмма по одной спустила бретельки, медленно обнажаясь. Ее неуверенность, сковывавшая поначалу, теперь исчезла без следа, и Эмма с упоением наблюдала, как в глазах Кейн зажегся огонь.

– Ну, как тебе? Это последний подарок Кэвина.