Ярость дьявола
Шрифт:
– Очень красиво. Но без него будет лучше, – хрипло ответила Кейн. – Я хочу тебя всю.
Эмма медленно сняла черные трусики и отшвырнула их в сторону, оставаясь обнаженной. Ей хотелось разжечь желание Кейн еще сильнее. Сладостная пульсация тела усилилась и стала почти болезненной, когда Эмма провела рукой по соскам Кейн, которые стали твердыми от одного только вида обнаженного тела любимой. И так легко в этот момент было поддаться страсти и стремительно вознестись к запредельным вершинам, куда могла завести ее только Кейн. Но сейчас Эмме хотелось не в один миг потерять
Эмма схватила Кейн за запястья и прижала их к подлокотникам, пока та не успела нарушить ее планы, вжать в пол педаль газа, превысить скорость и полностью отдаться чувству полета.
– Прежде, чем мы начнем, запомни кое-что важное. Одно слово, – Эмма села на пол, глядя на Кейн снизу вверх глазами, полными желания.
– Какое?
– Терпение, любовь моя, – и Эмма отпустила руки Кейн, зная, что они останутся там, где она приказала им быть. – Я хочу тебя. И я хочу, чтобы наша любовь длилась так долго, насколько хватит сил. – Эмма подалась вперед и едва ощутимо прикусила возбужденный сосок Кейн. И пристально на нее посмотрела: – Ты ведь дашь мне это?
– Все, что хочешь, – Кейн развела колени.
– Я люблю тебя, – руки Эммы заскользили по телу Кейн, лаская ее плечи, грудь, очерчивая контуры талии и спускаясь все ниже и ниже. Кейн крепко сжала подлокотники, когда руки Эммы коснулись ее бедер. – Расслабься, милая.
– Она мне говорит: «расслабься»… Хорошая девочка, – как бы там ни было, Кейн сделала, как ей сказали, и опустилась на мягкую кожаную спинку кресла.
Глядя в глаза любимой, Эмма раскрыла нежные внешние губки Кейн и наклонила голову, приникая к ним губами, легко касаясь кончиком языка, точно перышком, напряженного клитора.
– Ты дразнишь меня, дорогая. Ты убиваешь меня, – и хотя Кейн уже давно была на пределе, она не убирала руки с подлокотников. Она играла по правилам. И Эмма не меняла тактику. Но она застонала, когда Кейн ослушалась и вплела пальцы в волосы Эммы. Легкие прикосновения Эммы стали требовательнее и жестче, она принялась целовать Кейн с жаром, но вдруг замерла, оставляя Кейн в миге от настоящего экстаза.
– Девочка моя, не время останавливаться, – голос Кейн был сдавленным, точно ей не хватало воздуха.
Эмма сжала горячий клитор двумя пальцами.
– Скажи, что ты хочешь, – с вызовом спросила Эмма, сжимая пальцы еще сильнее. Бедра Кейн двигались, отвечая на каждое движение Эммы. Обе они таяли от наслаждения, чувствуя такое потрясающее единство. – Скажи, иначе я прекращу.
– Я хочу, чтобы ты любила меня вечно, – бедра Кейн снова подались вверх. – Я хочу, чтобы до самой моей смерти в моей постели была только ты.
Теперь Эмма и в мыслях не держала останавливаться. Прикосновения ее губ были именно такими, как мечтала ее любимая. Кейн снова запустила руки в волосы Эммы, и ее пальцы задрожали от напряжения. Кейн
Кейн, однако, быстро пришла в себя, и, не успела Эмма опомниться, как уже лежала на спине. Пальцы Кейн медленно скользнули внутрь. Стоны Эммы тонули в поцелуе, который Кейн не собиралась обрывать. Она была так нежна, в каждом движении ее было столько тепла и любви, что у Эммы все запылало в груди, и, точно от накатившего жара, полились слезы. Она прижалась к Кейн, мучимая желанным напряжением. Все внутри сжималось частыми сокращениями. Оргазм прокатился по ее телу, точно огромная карибская волна, Эмма выгнула спину, разрывая поцелуй.
– Я так тебя люблю, – прошептала Эмма, блаженно улыбаясь, и прижала ладони к пылающим щекам Кейн.
– И я тебя люблю, девочка моя. И, если я что-то делала не так, я готова повторить.
– Милая, если ты хочешь, чтобы я сегодня вообще вышла из дома, то сделала все абсолютно верно.
– Не искушай меня, – Кейн погладила Эмму по щеке. – Невозможно быть более желанной.
Из глаз Эммы полились слезы. И снова дверь в сердце Кейн была заперта. Но на этот раз Эмма оказалась внутри, и никто не смел тронуть ее.
***
Они приняли душ вместе и стали собираться на открытие клуба. Кейн все время была с Эммой – наблюдала, как та красилась и причесывалась, одетая только в нижнее белье. Видя ее полуобнаженной, Кейн невольно окуналась в воспоминания о том времени, когда Эмма носила Хэйдена. Кейн с нетерпением ждала момента, когда смогла бы снова увидеть Эмму в положении. В тот момент Кейн чувствовала себя капризным ребенком, которому не терпелось получить в подарок новенький блестящий велосипед мечты, но прежде нужно было доесть обед, как того требовали родители. От велосипеда ее отделяло только то, что Большой Джино еще был в живых.
– Милая, ты в порядке?
Кейн подняла взгляд. Эмма стояла перед ней с галстуком в руках.
– Прости, ты что-то сказала? Я, похоже, замечталась.
– Твои мечты могут быть о чем угодно, лишь бы и для меня тоже нашлось в них немного места.
– Они только о тебе, девочка моя, – одевшись, Кейн встала, чтобы помочь Эмме собраться. Прежде, чем направиться в клуб, они должны были явиться на ужин.
– Спасибо за эти слова, но сейчас мне нужно сосредоточиться на том, что нам сегодня предстоит, – Эмма, одетая в новое платье, повернулась к Кейн, чтобы та застегнула молнию. – Друзья все еще нас поджидают?
Прежде, чем ответить, Кейн подошла к окну. Выйдя на балкон, она увидела две машины с системами слежения ФБР. Наблюдая за ними, она улыбалась и курила сигару. Достав мобильный, Кейн подмигнула Эмме. Кейн знала, что следопыты из бюро практически всегда оставляли такие очевидные звонки без внимания, уже успев убедиться в том, что Кейн не настолько глупа, чтобы по легко прослушиваемой линии обсуждать что-либо важное.
– Лу, дай нам еще минут двадцать, потом подгони машину.
– Вы под присмотром. Идете через заднюю дверь?