Ярость и Разрушение

Арментроут Дженнифер

Наши губы встретились, и поцелуй был жёстким и глубоким, и когда кончик моего языка коснулся его, я потерялась в низком звуке, который вырвался из его горла.

Зейн прижал меня к стене, его рука ласкала моё лицо, когда он целовал меня, покачивая бёдрами. Оказавшись в ловушке между ним и стеной, я не могла избавиться от нахлынувших ощущений, которые вызывало каждое движение его бёдер. Я застонала, и весь контроль, который мог быть у Зейна, рухнул.

Мощным рывком он оттащил меня от стены и повернулся, не отрывая губ от моих, пока

шёл назад. Кое-как мы добрались до спальни. Он положил меня на спину, и только тогда его губы оторвались от моих. Его губы проложили дорожку вниз по моей шее, а руки скользнули под рубашку. Его пальцы сомкнулись вокруг ткани, когда он поднял голову. Вопрос наполнил его сияющие глаза, острая потребность изливалась из каждого дюйма его лица.

— Да, — ответила я.

Его зрачки сузились, а затем превратились в вертикальные щёлочки.

— Слава Богу.

Я бы рассмеялась, но в лёгких не хватало воздуха. Я подняла руки и плечи, он стянул с меня рубашку и отбросил её в сторону. Он попятился назад, глядя на меня сверху вниз, его грудь поднималась и опускалась так тяжело, что ткань рубашки натянулась.

Зейн положил ладонь мне на живот, чуть выше пупка.

— Я уже говорил это раньше, но чувствую, что должен повторять это снова и снова. Ты прекрасна, Тринити.

Я чувствовала себя красивой, когда он так смотрел на меня, когда произносил моё имя, но потом его рука шевельнулась, и всё, о чём я могла думать, было его прикосновение. Его ладонь скользнула вверх по моей грудной клетке, а затем ещё выше. Мои пальцы вцепились в толстое одеяло, в то время как его большой палец скользил сводящими с ума кругами вокруг самой чувствительной области.

Затем его рот последовал за его рукой, и я выгнулась к нему, задыхаясь, когда я обвила ногами его бёдра, постоянно двигаясь рядом с ним.

Зейн не торопился, оставив меня задыхаться, когда он, наконец, проложил путь губами и языком вниз по центру моего живота, задержавшись вокруг моего пупка, а затем спустившись ниже. Он легко разорвал хватку моих ног, отстраняясь, когда стягивал мои шорты.

Я приподняла бёдра и одним быстрым движением освободилась от всей одежды. Всей. Пьянящий румянец пробежал по моему телу, и он проследил за ним взглядом.

— Боже, Трин, — его голос был гортанным, почти неузнаваемым.

Дрожащими руками я приподнялась на локтях.

— Это несправедливо.

— Нет?

Он всё ещё смотрел на меня сверху вниз.

— На тебе ещё надета вся одежда.

— Да, — ресницы приподнялись. — Хочешь что-нибудь с этим сделать?

— Ага. Да.

Я кивнула на всякий случай, если не совсем ясно выразилась.

Зейн ждал.

Сев, я схватила его за рубашку и потянула. Материал растянулся и порвался прежде, чем я поняла, что сделала.

— Вот дерьмо.

Я отпустила его. Испорченный материал зиял, открывая тугую золотистую кожу.

— Прости?

— Не стоит, — усмехнулся он. — Это было действительно горячо.

Я усмехнулась.

Зейн

бросил рубашку на пол. Я потянулась к его брюкам, успев расстегнуть пуговицу и молнию, прежде чем он поймал мои запястья.

— Пока нет.

— Почему нет?

— Потому что я постоянно думаю об этом, и мне до смерти хочется это сделать, — сказал он, держа меня за запястья.

Он спустился и прижал мои руки к кровати. Его губы накрыли мои, а потом он начал всё сначала. Целуя меня, задыхаясь, бессмысленно, пока он не отпустил мои руки, я даже не могла пошевелиться, но затем он снова пошёл по этому пути, остановившись на моей груди, а затем на пупке, прежде чем опуститься ниже и ниже.

Мои глаза распахнулись, когда я почувствовала его губы на внутренней стороне моего бедра. Вид его там почти опрокинул меня через край, и ощущение его языка на моей коже, приближающегося всё ближе и ближе, лишило меня способности говорить.

Я никогда этого не делала.

Очевидно.

Тысячи мыслей пронеслись в моей голове, угрожая разрушить жар, но когда он остановился, пронзив меня своими глазами, когда он посмотрел на меня, я была...

Найдена.

— Можно? — спросил он.

Жар обжигал меня изнутри. Всё, что я могла сделать, это кивнуть, а потом он произнёс что-то вроде молитвы.

Первое же прикосновение его губ превратило мои мышцы в жидкий огонь.

Я издала звук, который наверняка смутил бы меня позже, но в тот момент мне было всё равно. В этом мире существовал только он и то, что он делал. Я даже не понимала, что делаю, пока не схватилась одной рукой за его плечо, а другой не схватила его за волосы. Я двигалась навстречу ему, насколько могла, когда его рука лежала на моём животе, удерживая меня на месте, как будто, как будто... он пировал.

Я потеряла всякое чувство себя, контроль, и это было великолепно. Не беспокоясь. Не испытывая стыда. Страха. Просто всё, что он вытягивал из меня с каждым взмахом и падением.

Внезапно это я ощутила перенапряжение, что-то скрутилось глубоко внутри меня. Жидкий поток необузданных ощущений, льющийся и пульсирующий во мне. Мои пальцы впились в его плечо, когда я дёрнула головой назад, хватая ртом воздух, когда освобождение хлестнуло через меня. Я дрожала и тряслась, когда он отодвинулся от меня, подняв голову. Он положил руку мне на бедро, и мне потребовалось мгновение, чтобы сфокусировать на нём взгляд.

— Зейн, — выдохнула я, пытаясь отдышаться.

Медленная улыбка тронула его губы.

— Думаю, тебе это понравилось, — он наклонил голову, целуя мой живот. — Мне точно понравилось.

— Да.

Я сглотнула, моё сердце бешено колотилось. Я ослабила хватку.

— Но это ещё не всё.

— Нет, — его губы коснулись меня, а его волосы щекотали мои рёбра. — Это не так, но может быть.

Я провела ладонями по его рукам, нервное предвкушение сменило насыщенную томность.

— А что, если... что, если я хочу всего?