Ярость и Разрушение
Шрифт:
— Нет. Ты не сделаешь этого.
— Я просто поставлю тебя на раздробленные коленные чашечки, чтобы она могла нанести смертельный удар.
Боже.
Я хотела поцеловать Зейна, прямо здесь и сейчас.
— Кстати, о нанесении смертельных ударов, — парировал он, сосредоточившись на мне. — Интересно, что мы с тобой можем отметить убийство наших Защитников в списке наших общих переживаний.
— Мне всё равно, что ты скажешь о Мише, — сказала я и почти поверила себе. — Я хочу знать, как разрушить заклинания.
—
Я напряглась.
— Это такая человеческая эмоция, — он пожал плечами. — Я хочу, чтобы вы знали моё имя.
— Я хочу, чтобы ты просто ответил на мой чёртов вопрос, — огрызнулась я.
— Меня зовут Сулиен.
— Правда? — хмыкнул Зейн. — Угрюмый? Так тебя зовут?
Он вздохнул.
— Это пишется по-другому.
— Подходящее имя, — сказала я. — Ты похож на парня, который бренчит на гитаре, но знает только несколько аккордов и поэтически восклицает о девушке, которую любил, но которая не знала о его существовании. Угрюмый, отстранённый и холодный. Настоящая звезда вечеринки. Так вот почему ты хочешь приблизить конец света? Потому что ты застрял с именем Сулиен?
— Вообще-то я никогда никого не любил. Даже моего Защитника, — ответил Сулиен. — И я не собираюсь приближать конец света. Я здесь только для того, чтобы прокатиться.
— Угу, — пробормотал Зейн. — Итак, Сулиен, где скрывается Баэль?
— В безопасном месте.
— В безопасном от чего? — спросил он.
— От тех, кто хочет причинить ему вред. Как, например, ты.
Я подняла бровь.
— Ты защищаешь демона?
Сулиен усмехнулся.
— Забавно, что именно ты спрашиваешь об этом, но я защищаю план.
— Какой план? — потребовала я ответа.
— Тот самый, за который погиб Миша.
У меня сдавило грудь.
— Кстати, о Мише, он был именно таким, каким ты меня только что описала, но ты никогда не видела его с этой стороны. Это означало бы, что ты на самом деле думала о нём, а не о себе.
Это было прямым попаданием.
— У меня такое чувство, что ты его совсем не знала, — продолжал Сулиен. — Что в какой-то момент он действительно любил тебя.
— Заткнись, — предупредил Зейн.
— Но потом всё это превратилось в ненависть, — продолжал он. — Вот почему ты смогла убить его. Мне будет не так легко, потому что я не ненавижу тебя, Тринити. Я ничего не чувствую к тебе, но ты меня ненавидишь.
Уголки моего зрения побелели, когда золотой свет проник в мою руку, меч быстро обретал форму. Злые, шипящие искры вонзились в воздух.
— Ты прав. Я ненавижу тебя.
— Вся эта ярость... — Сулиен вздохнул, словно это доставило ему удовольствие. — Это будет твоя гибель.
Зейн рванулся к нему, но Сулиен пригнулся и отпрянул. Я метнулась вперёд, но он был быстр, двигаясь
— Я не могу разрушить заклинания, — сказал он. — Потому что я их туда не ставил.
— Чушь собачья, — я шагнула вперёд, держа меч в стороне, когда Зейн поднялся, расправив крылья. — Я знаю, кто ты. Ты — Предвестник.
Сулиен рассмеялся, и звук его был похож на звук падающего льда.
— Я — орудие возмездия, а ты — орудие разрушения. Это наши роли, которые мы должны играть.
— Ты всегда говоришь так, будто потерял всякую связь с реальностью? — спросил Зейн. — Господи. А я-то думал, только демонам нравится слушать свой голос.
Он фыркнул.
— Я был в милостивом настроении. Ты должна была спросить, зачем я собрал все эти души. Ты должна была спросить, почему я не убил тебя. Ты должна была спросить, какую роль ты играешь в конечном итоге. Но я знаю, что увижу тебя снова, Тринити, и когда увижу, будет разумно, если ты придёшь одна.
Прежде чем я успела что-то сделать, заговорить, подойти к нему или сделать ещё один вдох, он опрокинулся назад, падая с уступа в ночь.
ГЛАВА 34
Я вскрикнула, когда Зейн полетел вперёд и приземлился на карниз, высоко подняв крылья. Я метнулась к краю, и моя благодать отступила.
Смех раздался из темноты внизу, когда я вскочила рядом с Зейном. Не видя Сулиена, я догадалась, что он приземлился на балконе в дюжине футов ниже. Он снова прыгнул, перепрыгивая с балкона на балкон, пока не достиг земли. Мой взгляд скользнул в темноту, выискивая свет на балконах. Я приготовилась к прыжку.
Зейн рукой обхватил меня за талию.
— Не надо.
— Но...
— Мы не можем пуститься в погоню, — возразил Зейн. — Не сейчас. Он этого хочет, а мы не дадим ему того, чего он хочет.
— Погоня за ним — это то, чего я хочу, — рассуждала я, хватая его за руку.
Зейн отвернул меня от выступа и отпустил. Я резко повернулась к нему, инстинкт требовал, чтобы я отбросила его в сторону и ушла. Он, должно быть, почувствовал это, потому что расправил крылья — эффективное препятствие.
— Ты уже гонялась за ним, — сказал он. — И он привёл тебя к тому туннелю. Мы больше не позволим ему вести нас, куда бы то ни было.
Расстроенная тем, что он был прав, и тем, что знание этого не подавляло инстинкта погони, я сжала руки и проглотила крик.
— Он играет с нами.
— Ты права, — прорычал он. — И именно поэтому мы не подыгрываем. Так мы его не одолеем.
— А как мы его победим, о Всезнающий? Мы не знаем, где он остановился, и у нас нет никакой возможности выследить его, если мы не сможем преследовать его, — я развернулась и пошла по крыше. — Всё это время мы просто ждали его...