Яростный клинок

Геммел Дэвид

Таэ посмотрела на луну. Ее едва можно было разглядеть сквозь дым костров. Снова зазвучала музыка, и танцоры принялись кружиться и подпрыгивать. Таэ устроилась поудобнее, обрадованная, что Фиаллах поглощен беседой с купцом из-за моря. Когда он был рядом, никто не осмеливался пригласить ее потанцевать. Она глянула на Коннавара, разговорившегося с несколькими молодыми людьми. Казалось, куда бы он ни пришел, все хотели перекинуться с ним словом. Она была уверена, что юноша посматривал на нее, но оказавшись рядом, не сказал ни слова, а когда их глаза встретились,

не улыбнулся. Неужели все боятся Фиаллаха? Ее раздражало, что этот огромный воин постоянно стоит у нее над душой. Все ждут, что они весной поженятся. Даже мать. А Фиаллах в последнее время вел разговоры, начинающиеся словами: «Когда мы поженимся…»

Не то чтобы он ей не нравился. Он появился в ее жизни так давно, что она и забыла когда. В детстве Таэ обожала своего большого друга. Он казался таким сильным, надежным, но когда думала о свадьбе, представляла себе первую ночь, Фиаллаха и в мыслях не было. Стоило девушке вообразить себя, лежащую рядом с ним в темноте, обнаженную и беззащитную, ей становилось совсем не по себе.

Когда мы поженимся…

Особенно обидно, что он даже не спросил ее, просто не сомневался в ее согласии. Таэ перевела взгляд на танцующих у огня. Юноша разбежался и прыгнул сквозь пламя. Он легко приземлился и бросился к ожидающим его девушкам. Таэ запомнила этого светловолосого и стройного молодого человека, когда вручала ему приз по окончании шестимильного забега. Имя забылось, но ей припомнилось, что он брат Коннавара. Они встретились глазами, и Таэ улыбнулась. Юноша подошел и поклонился.

– Хотите потанцевать, госпожа моя?

– Нет, не хочет, – прорычал Фиаллах.

– Хочу, – ответила Таэ, поднимаясь. Юноша смутился, но протянул девушке руку. Фиаллах ступил вперед и ударил его. Дочь князя сердито посмотрела на него. Лицо у гиганта было красное и злое, в глазах горел гнев.

Юноша стоял неподвижно, и Таэ чувствовала его страх. Но он не ушел. Фиаллах бросился на него и толкнул так, что тот отлетел к огню. На мгновение Таэ показалось, что он упадет в пламя. Гигант бросился за ним.

Музыка смолкла, а танцоры бросились прочь от огня.

– Прекрати немедленно! – закричала Таэ.

Юноша поднялся на ноги, а Фиаллах навис над ним, занося кулак.

– Если ты его ударишь, я тебя убью, – раздался голос. Слова были сказаны спокойно, что сделало их еще эффектнее.

Фиаллах застыл на месте. Юноша поспешно отошел. Гигант медленно обернулся. Коннавар сделал шаг вперед. Несмотря на свои шесть футов, он казался маленьким по сравнению с огромным воином.

– Как ты смеешь мне угрожать? – прорычал Фиаллах.

– Что сделал мой брат, что у тебя появилось желание его избить? – спросил Конн ровным, почти дружелюбным голосом. Отсутствие враждебности смущало гиганта.

– Я просто пригласил девушку на танец, Конн, – поспешно объяснил Браэфар. – Вот и все. А он меня ударил.

Из толпы вышел брат Солтайс.

– Что здесь происходит? – спросил он.

– Ничего особенного, – с улыбкой ответил Конн. – Просто произошло недоразумение. – Подойдя к Таэ, юноша поклонился: – Не хотите потанцевать?

– С

удовольствием, – ответила она.

Он взял ее за руку и окликнул флейтистов. Немедленно заиграла музыка. К ним присоединились танцоры, но Таэ время от времени бросала взгляд на огромную фигуру Фиаллаха, злобно смотрящего на них из-за костра. Коннавар хорошо танцевал, и на время девушка выкинула из головы все мысли об огромном воине. Когда музыка смолкла, она взяла Конна за руку.

– Он не забудет.

– Кто?

– Фиаллах. Он очень мстительный.

– Не беспокойся. Ты живешь на побережье? Таэ было приятно, что он расспрашивает о ней.

– Да, там очень красиво. Ты любишь море?

– Мне больше нравится смотреть на него, чем путешествовать по нему.

Они отошли от танцующих к пиршественным столам, и Коннавар принес ей кубок яблочного сока. Они тихонько сидели вдали от толпы.

– Тебя правда не беспокоит Фиаллах? – спросила она.

– Он сам решит мстить или нет, – пожал плечами Конн. – Я ничего не могу изменить. Тогда зачем беспокоиться? Какой от этого будет толк?

– Он хочет жениться на мне, и это меня беспокоит. Хотя толку в этом никакого.

– И ты согласишься?

– Не знаю. Однажды я ехала на колеснице моего отца, и кони понесли. Мне пришлось ждать, когда они устанут.

– Значит, ты думаешь, что Фиаллах устанет? – улыбнулся юноша.

– Может быть. Кто знает? Ты пригласил меня танцевать, потому что действительно хотел потанцевать со мной или чтобы позлить Фиаллаха?

– По обеим причинам.

– А если бы Фиаллах не ударил твоего брата, ты пригласил бы меня?

– Нет.

Ее расстроил такой ответ.

– Ну что ж, ты достиг своей цели. Желаю спокойной ночи.

– Подожди! – остановил ее Коннавар. – Я только что вернулся с войны. С ужасной войны. – Он еще немного помолчал, а потом заглянул ей в глаза. – У меня нет времени на личные удовольствия. Однажды из-за моря война придет в наши земли. Мне нужно готовиться.

– Тебе? Прости, я знаю, что ты герой. Все так говорят. Но ты не предводитель. Разве имеет значение, будешь ты готов или нет?

– Потому что я так хочу, – ответил он.

Голос его был таким же ровным и спокойным, как когда он говорил с Фиаллахом, ни намека на заносчивость или гордыню.

– Тогда я буду спать спокойнее, зная, что ты готов. Фиаллах тоже готов. Он ни о чем не может говорить, кроме битв. Кажется, он ждет не дождется сражения.

К удовольствию Таэ, Конн вдруг расстроился.

– Значит, он двойной дурак. Я говорил не о битвах, а о войне. Битвы только незначительная часть этого зверя.

– Зверя? Ты считаешь войну живым существом?

– Да. Я видел, как она убивает. Видел, как затмевает сердца людей. Видел такое, от чего кровь стыла в жилах. – Его передернуло. – И я не позволю зверю запятнать кровью белоснежные склоны Каэр Друаг. – Конн взял ее за руку и нежно поцеловал ладонь. – Я рад, что Фиаллах толкнул моего брата… Потому что ты согрела мое сердце. – Коннавар отвел ее к костру, поклонился и ушел.