Ясеневый турнир

Носовский Игорь

Глава VI

Фарух опоздал к началу турнира, бесконечно коря за это себя и свою южную кровь. До самого обеда он не мог оторваться от дочки привратника, без устали расходуя на неё все свои силы. Она и вправду оказалось девицей не из робкого десятка. Их едва не застукал Игнат, но Анли снова спасла ситуацию, ловко выкрутившись и переведя все подозрения на младшую сестру. Хитрая бестия и, ох, какая страстная! Утром она рассказывала Фаруху о том, что однажды в гневном порыве её отец изрешетил повадившегося ходить к ней по ночам трубочиста. Эта история сразу же отбила

у полукровки всяческое желание, но Анли быстро подобрала ключик, и вот они уже в четвёртый раз были близки.

Прорываться через плотно стоящих горожан было сущей проблемой. Мелкого полукровку пинали, отвешивали ему оплеухи, бранили почём зря. Фарух же старался проскочить как можно дальше, чтобы хотя бы одним глазком взглянуть на прославленных воинов Эндердаля. Во всей этой суматохе он успел узнать, что герцог Филтон Аегилль победил графа Бортича Доргерта сдачей, герцог Эрстан Фогот за считанные мгновения одолел князя Филантира Эстерби, а княжеский сын – молодой Гумперт Аегилль с трудом одолел графа Эртика Анкильса, владетеля графства Эйнден, что в Глэндэле.

«Кем была твоя мать?» – в голове Фаруха всё ещё звучал голос Анли. Она лежала в одеялах, обнажив свою привлекательную полноту, и без стыда рассматривала убогое тело барда. «Шлюхой, такой же, как и ты», – хотел он ответить, но почему-то не решился. Язык не поворачивался назвать её грубым словом. Наверное, его отец думал точно так же после ночи с юхарской содержанкой. Во рту стоял приятный привкус её пухлых губ, и Фарух пообещал себе, что предстоящую ночь он снова посвятит ей.

– Куда прёшь, полукровка? – раздался басистый голос, и барда отшвырнуло в сторону. Какой-то рослый детина, которому он наступил на ногу, одним небрежным движением отбросил его.

Фарух покосился исподлобья на разгневанного мужика, но отвечать не стал. Что ему с того? Пускай хоть как его называют, пускай толкают и издеваются, главное, что голова и руки на месте. А это значит, что вечером можно будет сыграть песенку-другую да потрогать за мягкие места дочку привратника. На площадке, где толпилась чернь, яблоку негде было упасть. Полупьяные крестьяне, торговцы, лесорубы, конюхи, кухарки, все здесь превратились в одну толпу, скандирующую то или иное знатное имя. Вот уже слышался лязг стали, тяжёлое дыхание сражающихся, скрежет их доспехов. Одиноко стоящая яблоня смотрела прямо на Фаруха, и он решил присоединиться к тем трём мальчишкам, что облюбовали её.

Бард взобрался повыше, подтолкнул одного сопливого мальчугана и уютно утроился на одной из веток. Отсюда открывался великолепный вид на ристалище. Была видна сама арена, трибуны для знати и отдельная трибуна для владетеля Эшторна и его приближённых. Князя Онора Аегилля Фарух видел впервые. Столь же жирный, как и в пересказах его недоброжелателей, весь в золоте и шелках. Настоящий правитель, какими кишит Юхар. Там, на юге, величие знатных особ определялось наличием у них золота. Здесь же, в центральных землях Продола, всё решают какие-то честь и слава. Так жить было неинтересно, почему-то думалось Фаруху.

На ристалище вовсю рубились два дворянина. Один – в лёгких багровых доспехах с гербом, изображающим три корабля, уходящих к горизонту на чёрном море. Кожаный шлем прикрывал лишь верхнюю часть

головы, нижнюю её часть покрывала чёрная борода. Мужчина с тремя кораблями на щите был не старше сорока лет, с огромными ручищами, в которых покоился полуторный меч. Против него бился высокий муж с длинным кривым носом, закованный в тяжелые латы. Он орудовал одноручным топором, на манер дунгмарских берсерков, а защищался лёгким деревянным щитом.

Фарух не знал, сколько длился этот бой, но длинноносый уже сдавал позиции, а дворянин с тремя кораблями всё напористее атаковал. В конечном итоге после двух удачных атак, высокий боец бросил своё оружие и признал поражение. Человек с бородой утёр со лба пот и прокричал: – Во славу князя Аюдвина Амильтона! За Дорхем!

Публика, похоже, не особенно жаловала ретивость воина, и его лозунги мало кто поддержал. Распорядитель объявил, что победу одержал – капрал Эбель Нортинг, барон из Дорхема. Проигравшим же был граф Холи Тарис, владетель Слинтэ.

Фарух смотрел на всё действо с высоты яблоневого дерева и только теперь, когда его взору предстала полная картина, он понял: это был самый масштабный турнир, какой ему только доводилось посещать. Народ всё ещё стягивался к турнирным полям. Всюду реяли знамёна дворянских домов. Оруженосцы носились туда-сюда, обслуживая своих хозяев. Лошади знати занимали больше места, чем жители какой-нибудь небольшой деревушки. Наверное, здесь собрался весь цвет Эндердаля.

– На арену приглашаются! – заголосил распорядитель, не в силах перекричать толпу: – Владетель графства Этте, что в Дорхеме, граф Бруто Дромерс! Мужчина средних лет с золотым четырёхлистным клевером на чёрном поле, вышел на арену. Он весь был закован в сталь, а его оружием был грозный двуручный меч. – Капитан городской гвардии Ясеневого Города, виконт Адри Аострикс!

Толпа заликовала, услышав знакомое имя. Другая часть, в основном простолюдины, неодобрительно загудела. Адри Лострикс появился на ристалище в закрытых латных доспехах, в шлеме с прорезью, с треугольным щитом и одноручным мечом. Фарух слыхал, что капитан весьма неплох в бою, но шансы у этих двух воинов были совершенно одинаковыми. Оба они были надёжно защищены сталью, стеснены ею и ограничены. Грянули трубы, и воины сошлись в битве. Толпа выкрикивала имя виконта Аострикса, но он почему-то не спешил идти в атаку. Граф Бруто Дромерс налетел на него будто вихрь, сыпля тяжёлыми ударами двуручного меча. Первый, второй, третий и четвёртый удары были едва лишь блокированы виконтом, и публика ахнула, когда он упал на одно колено под тяжестью столь стремительной атаки.

Фарух знал, что давеча капитана стражи ранили в одном из крестьянских восстаний и вопрос о его участии в турнире до последнего оставался отрытым. Всё же Адри Аострикс теперь бился на арене, но травма его давала о себе знать. Между тем Бруто Дромерс, окрылённый лёгким началом боя, продолжал идти вперёд.

Адри Аострикс отбивал атаки, отступая и не имея шансов контратаковать. Мало кто мог узнать в этом облачённом в тяжёлые латы воине первого гвардейца Эшторна. Некогда слухи о его победах опережали гонцов и соколов. Теперь же он отступал под натиском графа Дромерса, воина, не имевшего за плечами особой боевой славы.