Ястреб на перчатке
Шрифт:
– Ясно, ваш предок продал душу в обмен на удачу, – продолжила Патриция.
– Не думаю, – отрезал де Вега. – Ястреб – покровитель рода, но лишь два графа удостаивались чести открыто общаться с ним. Одному он явился белым, другому алым. Ястреб не может быть злом.
– Если бы вас услышали архиепископы на Совете в Мендоре [16] . Вас бы тут же объявили еретиком, и простым покаянием вы бы не отделались.
– А нас, кардесцев, как и всех жителей Маракойи, в столице за глаза называют еретиками [17] , –
16
Церковью Единого в Камоэнсе управляет Совет архиепископов под председательством одного из них, выбранного на срок не более трех лет.
17
Далекий Край населяют так называемые возвращенцы; в отличие от официальной церкви они считают, что душа после смерти может опять вернуться на землю в другом теле.
– А вы, Риккардо, тоже ждете Ястреба, которого нет? – ехидно спросила Патриция и указала на левую длань графа.
Кожаный наруч, что закрывал предплечье от кисти до локтя, выделялся под рукавом рубашки. Он появился меньше года назад, перед событиями, потрясшими весь Камоэнс, и с тех пор граф никогда его не снимал, словно что-то скрывал.
– Жду, – кивнул де Вега. – И какого именно: алого или белого? – спросила Патриция. – Каков будет выбор третьего графа по имени Риккардо?
Де Вега понял, к чему она клонит. Год назад он изменил герб. Вместо белого Ястреба на алом фоне его рыцари шли в бой под белым стягом с алым Ястребом. Белый и алый – цвета дома Кардес.
Раньше такое уже случалось. Молодой граф не придумал ничего нового, королевским герольдам не к чему было придраться. В первый и последний раз до него такой стяг поднимал черноволосый Риккардо, известный своей гордостью и везением, связанный с неведомыми силами.
– Я просто жду его, – ответил третий граф Риккардо, пропустив намек на цвета. – Говорят, что он всегда прилетает. Перед смертью.
«Тогда ждать вам осталось недолго», – хотела сказать Патриция, но промолчала, не решившись надеть маску королевского вестника. В тот момент она была к этому не готова.
Суд над де Вегой прошел легче, чем ожидал король. В рядах грандов не было единства, и они не осмелились открыто перечить ему, протестовать против озвученного решения. Хорхе мысленно поблагодарил де Вегу, в двух битвах сумевшего отправить на тот свет многих представителей знатных фамилий. Чуть уменьшив их влияние и облегчив тем самым жизнь монарху, который часто колебался – а не провести ли ему такую же кровавую чистку?
– Шах, – констатировал Гийом и снял с доски фигурку латника. Его рыцарь угрожал королю.
– Нет, здесь ты просчитался, – ехидно улыбнулся Хорхе, и рыцарь пал, сраженный подлым ударом фигурки, изображавшей алькасарского конного лучника.
– Потеря воина еще не означает проигрыш в битве, – поучительно произнес
Игра в «Смерть Короля» была любимым развлечением Его Величества Хорхе Третьего. Он отвел для игры особую залу. Маг Гийом в очередной раз громил короля, тот предпочитал сильных соперников и всегда достойно держал поражения.
По едва заметному знаку Хорхе вышколенный слуга, умевший улавливать даже еще не высказанные пожелания, налил ему коньяка в рюмку тонкого воздушного стекла.
Хорхе позволял себе расслабиться после трудного дня.
Тут дверь в залу распахнулась. Игроки обернулись.
В дверях стояла молодая девушка, облаченная в траурный наряд. Как она смогла пробраться во внутренние королевские покои, миновав десяток стражей, – загадка. Ведь Хорхе велел никого к нему не пускать.
– Ваше Величество, – голос девушки был, на удивление, не просящим, а требующим. – Я пришла к вам за справедливостью!
– Садитесь, сеньора, ведь, как говорят наши соседи – напыщенные остийцы, в ногах правды нет. Что случилось, кто вас обидел, что вы пришли искать моей помощи? – Хорхе никогда не забывал о королевском долге, обязанность монарха – заботиться о подданных.
Гийом улыбнулся девушке, в «Смерть Короля» они доиграют в другой раз.
– Ваше Величество, как вы могли пощадить преступника… – начала она, но Хорхе ее перебил:
– А имя у вас есть, прекрасная незнакомка?
Девушка смутилась, но ненадолго.
– Патриция де Васкес, урожденная дель Карпио, – с гордостью представилась она.
– Я помню вашего отца, – сказал король. – Он благородный человек. Я рад, что у него такая красивая дочь. Продолжайте.
– Вы сегодня пощадили Риккардо де Вегу, мой король. Бунтовщика, убийцу, предателя, бесчестного человека. Почему? Неужели пролитая им кровь превратилась для вас в воду? Неужели ему сойдут с рук совершенные злодейства?
– Сеньора, – мягко произнес король, – интересы государства превыше всего…
– Интересы государства! – воскликнула Патриция. – К нечистому интересы государства!
Маг вздрогнул, он не любил шума. А голос ее был таким громким, что, наверное, слышали даже гвардейцы, стоявшие по ту сторону толстых дубовых дверей.
– Но, помнится, Риккардо де Вега когда-то добивался вашей руки. Он вас любил. Почему же вы так желаете его смерти? Почему так жестоки? – Гийом нанес девушке коварный удар.
Маг отличался отличной памятью. Одним из его невинных увлечений было собирание сплетен из великосветской жизни.
– Я жестока? – Патриция задохнулась от возмущения. – Де Вега убил моего мужа, человека, которого я любила больше жизни. Этот подлый трус казнил в Вильене мою подругу Анну! Я жестока? – Молодая вдова горько засмеялась. – Кто смоет кровь с рук графа Кардеса? Я требую справедливости, Ваше Величество! – Патриция встала с предложенного ей кресла.
Она была решительна и грозна в своих требованиях. Ее разговор с королем совсем не напоминал разрешенные этикетом просьбы подданной к монарху. Но Хорхе видел, что еще немного – и из глаз ее брызнут слезы.