Язык цвета. Все о его символике, психологии и истории
Шрифт:
Учение Тхеравады допускает использование в одежде многих натуральных цветов. В большинстве стран Южной и Юго-Восточной Азии оранжевый был предпочтительным цветом, особенно для новичков.
Переработанные ткани, взятые из кучи тряпья или даже снятые с тел умерших, окрашивались так, чтобы набожных людей можно было узнать, когда они собирали ежедневную милостыню и дарили духовное утешение членам общин. Для окрашивания брали только корни, стебли, кору, листья, цветы и плоды растений. Ранние записи, по-видимому, описывают нечто более близкое к случайному обесцвечиванию ткани растительными материалами. Аскетическое мировоззрение раннего буддизма должно было ценить такой скромный подход к религиозным одеяниям, цвета которых
После окончания земной жизни Будды, его ученики выбрали желто-оранжевый цвет пламени в качестве цвета одеяний монахов и послушников – и он остается поистине великолепной частью буддийских традиций Тхеравады[166] в Южной Азии. Этот оттенок обычно называют шафрановым, а его огненный желто-оранжевый тон, как считается, олицетворяет очищающее пламя истины – свет, пробивающийся сквозь тьму. Он сжигает невежество и эго, стремление к избавлению от которых является отличительной чертой буддийских практик.
Процессии монахов и послушников, облаченных в оранжевые одежды, собирающих каждое утро пожертвования на еду в городах Юго-Восточной Азии, являются современным напоминанием об их духовном наследии – хотя почти неоновые оттенки одеяний, производящихся сейчас в основном в Таиланде, выглядят так, будто их окрасили с помощью современных технологий, а не в красильных чанах, как во времена Будды. Трент Уокер, постдокторант[167] Центра буддийских исследований Хо и преподаватель религиоведения в Стэнфордском университете, отмечает, что появление синтетических кашай[168] – лишь часть широкой и разнообразной картины цветов и материалов, использующихся для производства одежды в буддийском сообществе: «Во всем мире Тхеравады (включая Шри-Ланку, Мьянму, Камбоджу, Лаос и Таиланд) есть монахи, до сих пор шьющие и красящие свои одеяния вручную, обращаясь только к натуральным красителям. Это наиболее распространено среди тех, кто живет в монастырях, связанных с аскетическими лесными практиками, в отличие от городских».
Поскольку шафран, самый почитаемый желто-оранжевый краситель, в разные периоды истории стоил на вес больше золота и не выращивался в Индии ни во времена Будды, ни сейчас, его вряд ли можно применять для изготовления всех одежд, кроме самых изысканных одеяний монахов и настоятелей самого высокого ранга, или для церемониального текстиля в самых почитаемых храмах и монастырях. Турмерик и родственные ему виды Curcuma являются наиболее распространенными и недорогими местными источниками оранжево-желтого пигмента, и, скорее всего, именно с их помощью окрашивались облачения в некоторых храмовых общинах, хотя в буддийских наставлениях говорится, что куркума неприемлема из-за ее недолговечности как красителя[169]. Тумерик действительно смывается при стирке, но в правилах по уходу отдельное место отводится окунанию одежды в куркумовую ванну, призванному освежить цвет[170].
На фотографии они облачены в оранжевые одеяния для сбора ежедневных подаяний в виде еды, пожертвованной общиной, к которой относятся храм и монастырь.
Часто монахи берут кору и древесину джекфрута (Artocarpus heterophyllus), обеспечивающие прекрасный желто-оранжевый оттенок. Также используются материалы, произведенные из таких деревьев, как цельзапиния (Caesalpinia sappan), гарциния (Garcinia species), симплокос (Symplocos cochinchinensis), манго (Mangifera indica и сотни близкородственных видов) и других, что позволяет получить широкий спектр желтых, оранжевых, а иногда и красных тонов. Во многом великолепные вариации цветов кашай в разных регионах обусловлены местной флорой, а также вкусами, сложившимися в местной культуре. Например, буддийская монахиня корейского происхождения Мьюай Квон возглавляет религиозную общину Шри-Ланки и проповедует возвращение к органическим практикам; кора дерева нарра (вид Pterocarpus, находящийся под угрозой исчезновения на Филиппинах, но не на этом острове) окрашивает одеяния в цвет, больше тяготеющий к красной гамме пламени, а не оранжевому.
Источник тепла
Ярко-оранжевые бархатцы украшают индуистские храмы по всему миру. Лепестки огненного цвета напоминают об очищающем пламени истины, как и одеяния буддийских монахов. Цветочные гирлянды украшают изображения индуистских божеств, а верующие оставляют подношения – от одиночных цветков до целых подносов с ними. Такое обилие
В этой картине хорошо передана чувственность, характерная для творчества английских художников того времени.
Фредерик Лорд Лейтон. Пылающий июнь. 1895.
Земляные оранжевые тона веками были частью мировой истории искусства, а краски и чернила получали из аурипигмента и реальгара. История применения земляных пигментов, приобретающих красновато-оранжевые цвета благодаря сложным химическим процессам, обычно зависящим от оксида железа, насчитывает много-много тысяч лет, о чем свидетельствуют наскальные рисунки и глиняные скульптуры эпохи позднего палеолита. Нежное тепло древних артефактов и интимное ощущение родства, которое они вызывают, успокаивают и демонстрируют непрерывное развитие человечества.
В последние столетия наука сделала оранжевый цвет, доступный художникам, ярче. Благодаря открытию в 1797 году хромата свинца на палитрах прерафаэлитов появилась свежая, насыщенная оранжевая краска. С ее помощью они создавали чувственные образы рыжеволосых женщин, таких как Элизабет Сиддал – жена и муза Данте Габриэля Россетти[171]. Художница и поэтесса позировала для томных, идеализированных женских образов на картинах мужа. Сэр Фредерик Лейтон писал хроматом свинца, чтобы добиться более явного изображения тлеющей женственности на полотне 1895 года «Пылающий июнь», где тепло абрикосового платья спящей фигуры явно говорит о чувственных удовольствиях.
Импрессионисты и постимпрессионисты – Клод Моне, Винсент Ван Гог и многие другие – использовали краски на основе хромата свинца, чтобы передать не менее эмоциональные цвета восхода и заката. Искусные мастера живописи и колористики часто располагали синий рядом с хроматически противоположным ему оранжевым, чтобы добиться живых контрастов.
Высокая видимость
Благодаря тому, что оранжевый цвет противопоставлен лазурно-голубому небу и другим цветам окружающей среды, он часто используется при производстве защитной одежды и предупреждающих знаков. «Сигнальный оранжевый» фактически определен в Своде федеральных правил США как цвет № 12199, и его применение обязательно в различных поддельных пистолетах и других игрушках. Правила охоты в 39 из 50 американских штатов требуют, чтобы охотники в том или ином объеме носили оранжевый цвет, хотя количество тюремной униформы сокращается. Популярный телесериал «Оранжевый – хит сезона»[172] сделал этот цвет слишком распространенным, чтобы по нему можно было с однозначной уверенностью отличить заключенного от прохожего.
Сигнальный оранжевый – неотъемлемый элемент современной жизни; его можно увидеть как в защитной экипировке строителей и работников сферы услуг, так и охотников.
Охотники и тюремные чиновники, вероятно, не знают, что яркие цвета их форменной одежды уходят корнями в работу двух братьев, Боба и Джо Свитцеров. Из-за травмы головы и повреждения зрительного нерва Боб некоторое время мог находиться только в затемненном пространстве. Были ли это случайные эксперименты молодости, благодаря которым они решили соединить капли для глаз Murine и спирт для растирания? Возможно. Но когда мужчины увидели, как смесь флуоресцирует под ультрафиолетовым светом, то перешли от случайных открытий к целенаправленным исследованиям, постепенно работая над созданием линии пигментов DayGlo, применявшихся союзными войсками во время Второй мировой войны для повышения уровня безопасности. После ее завершения Свитцеры разработали успешную линию чернил, которые стали хитом в полиграфии и рекламе[173]. К 1950-м годам крупные бренды, такие как Tide, стали покупать DayGlo в упаковке, а в психоделические 1960-е светящиеся красители встречались повсеместно: от шелкографии на плакатах, рекламирующих рок-концерты, до собственноручно окрашенной одежды студентов колледжей. Недавнее возрождение неоновых цветов в моде и дизайне обращается к аналогичной энергии молодости.