Йера для командора

Амос Нея

Для меня это куда важнее, хотя информация не проходит мимо ушей. Значит, вот почему я с Ротором в одной капсуле.

– Жить будет, - говорит Паркер.
– Но досталось ему крепко, так что не шуми.

Я оглядываюсь и вижу, что в соседней капсуле тоже катастрофически мало места.

– Эта влюбленная парочка тоже не пожелала расставаться. Вообще, скажу я вам, вы экономные в потреблении капсул ребята. Да и заживление идет куда бодрее вместе. Так что можешь еще поваляться.

Паркер берется за крышку

капсулы, и я медленно ложусь обратно. Снова боком, чтобы не потревожить Ротора. Раздается щелчок, запускают воздух с медикаментами, и у меня слипаются веки.

В следующий раз я просыпаюсь от щекочущих прикосновений на лице. Отворачиваюсь, но они снова меня настигают.

Я открываю глаза и вижу надо мной улыбающегося Ротора. Мы уже не в медкапсуле, а на кровати в каюте.

Ротор лежал на боку, в штанах, а я все в той же больничной пижаме на спине. Мы словно поменялись положением тел, когда были в капсуле.

Я быстро осмотрела Ротора взглядом, и с удивлением отметила, что все корочки отпали, оставив после себя розовые следы будущих шрамов.

– А ты та еще соня, оказывается.
– Ротор нежным взглядом смотрит на меня.

– Сколько я проспала?

– Неделю. Тебе даже питательные капельницы пришлось ставить. Не знаю, то ли местный док со снотворным переборщил, то ли еще что.

– Как Трей?

– Уже вовсю колесит по кораблю.

Я слышу тревожный звоночек в этой фразе.

– Колесит?

Ротор отводит взгляд:

– Он сильно повредил ноги.

– И какие прогнозы?

Я тут же сажусь на кровати, ищу глазами обувь. Хочу увидеть дядю и лично убедиться, в каком он состоянии.

– Через полгода будет ходить, не переживай.

– Я хочу с ним увидеться.

– Он занят переговорами. Придется подождать.

– С кем?

– С Альянсом. Нам угрожают военным трибуналом.

– А мы?

– А мы собираемся стереть Гаркон и Морф. Дадим возможность мирному населению эвакуироваться, а дальше устроим им ад на земле. Не мы первые начали травлю.

– А Альянс? Он же за это по головке не погладит.

– Мы действуем в своем праве, что можем доказать.

– Но уничтожать целые планеты…

– Мы не трогаем флору и фауну, мы избавляемся от гнилых сознательных существ.

– Но зачем гарконцы вообще создали это вещество? Чем барсийцы им так помешали?

– Мы мешаем гарконцам добывать тонарум на Далорисе - важный элемент для чипов. Эта планета перешла к нам в аренду после них, чему они крайне не рады. Возможно, они хотели потом выступить спасителями от эпидемии, но не вышло.

– Кстати, как ребята из трех отрядов? Как Лорол? Как Мики?

– Что с этой парочкой неразлучников будет? А ребята идут на поправку, уже с семьями на Барсе. Правда, последствия будут давать о себе знать еще год. Ни нормальных физических

нагрузок, ничего. Но что мы все о глобальных вопросах? Мне кажется, у нас есть кое-что поважнее.

Ротор мягко опрокидывает меня на кровать. Нежно проводит пальцами по щеке, потом по шее, а потом расстегивает пуговицы пижамного верха - одну за одной.

Я кладу руку на его мощную грудь. Я тоже соскучилась по нему. Кажется, что с момента нашей последней близости прошла целая жизнь. Кожа под пальцами такая горячая и упругая, что хочется дотронуться губами и попробовать ее на вкус.

Я поднимаю голову, провожу кончиком языка груди Ротора и высекаю из него тихий стон удовольствия.

Покрываю поцелуями плечи, и у него словно отказывают тормоза. Ротор прикусывает мою шею, и я выгибаюсь в спине. Он проводит рукой по моим плечам, снимая верхнюю часть пижамы, а сам покрывает каждый освободившийся участок кожи быстрыми поцелуями.

Словно ток чистого удовольствия пронизывает меня. Я ласкаю его в ответ руками по груди, спине, и даже хватаюсь за резинку штанов.

– Какая ты сегодня нетерпеливая, - говорит Ротор, и от силы желания в его голосе я хочу его еще сильнее.

Я выгибаюсь в спине, и он обхватывает губами вершину соска. Не знаю, как он умеет делать так, что прямо из груди разряд дикого желания устремляется вниз живота.

Я сжимаю ноги вместе, чтобы немного унять напряжение, которое меня охватило там. Притягиваю голову Ротора к себе и целую в губы так, чтобы показать ему всю силу своего желания.

От его сладкого ответного поцелуя я становлюсь словно оголенный нерв - чувствительна к малейшему прикосновению.

И когда Ротор избавляет нас от остатков одежды, я ликую. Наконец-то!

Я любуюсь его фигурой когда он привстает надо мной. Мне даже не верится, что этот мужчина мой.

Когда за ним появляется хвост, я с шумом втягиваю воздух.

– А сейчас ты согласна?

– На что?
– Я играю в дурочку.

– Чтобы у нас был ребенок?

Я закусываю нижнюю губу на миг, а потом уверенно киваю.

Да, я хочу, чтобы мы стали семьей. Пусть Ротор не так хорош в словах и извинениях, но он поступками доказал, насколько я ему дорога. А это намного ценнее слов.

Я провожу рукой по множественным шрамам на груди Ротора.

– Пугают?
– спрашивает он у меня, немного склоняя голову набок.

Тон кажется легкомысленным, но я вижу, что он серьезно обеспокоен моим ответом.

Неужели я научилась читать эмоции и без силы? Ведь щиты он еще не опустил.

– Нет, - я мотаю головой.

– Их можно удалить. Процесс долгий, но…

– Тебе они мешают?
– уточняю я, не давая завязнуть в объяснениях.

– Нет.

– Тогда пусть остаются, - говорю я, глядя в желтые глаза Ротора.