You Would Never Know
Шрифт:
– Значит, вы решили принести в мой дом еду.
– Ну да.
– Потому что решили, будто я не в состоянии подать рождественский ужин?
– продолжил он, кивком поблагодарив Гермиону за кусок индейки, который она положила ему на тарелку.
– Ну, - он чуть покраснела, - Я думала, вы не будете заморачиваться. Думала, вам всё равно.
Ему хотелось назвать её глупой, заявить, что он пробыл в Азкабане два часа не оттого, что ему всё равно. И кричал на домовиков из-за всей этой тучи еды тоже не оттого, что ему всё равно.
– А что мне нужно сделать, чтобы вашу светлую
– хмыкнул он, пронзив её взглядом.
Гермиона запихнула в рот здоровенный кусок индейки и попыталась сказать и показать жестами, что с набитым ртом не может отвечать.
На этом вся неловкая часть закончилась, и оба прекратили сковываться. Разговаривать о простых и глупых вещах они никогда не любили. И этот вечер не стал исключением. Гермиона рассказывала о том, какими были её лучшие рождественские вечера. Например одно Рождество в Норе, когда огромная семья, да ещё и гости, уместились в крохотной кухне семейства Уизли. Затем с родителями, когда она каталась на лыжах. А потом она спросила о лучшем рождественском празднике Северуса.
– Этот, - ни секунды не думая сказал он, отпив вина.
– Это само собой, а до этого года?
– улыбнулась Гермиона.
– Не было.
– Как это?
– Вот так.
– Совсем ни одного? Ладно, в Хогвартсе, а раньше?
– Да, мы с Волдемортом устраивали замечательные рождественские вечера. Надевали колпаки Санты и украшали ёлки, - усмехнулся он, а Гермиона рассмеялась заразительным звонким смехом, - Хотя было одно Рождество.
– Я вся во внимании, - сказала Гермиона, подперев голову.
– Мне было семь, кажется. Да. Единственный раз, когда я наряжал ёлку. С мамой. Отца не было дома, а мама ещё была вполне счастливой и… не избитой. И тогда отец ещё не успел совсем спиться и не успел запретить ей иметь подруг. И были гости, какие-то мамины друзья. Было… не знаю, как это назвать.
– Уютно, - сказала Гермиона.
– Да, - после небольшой паузы сказал Северус, посмотрев на Гермиону, - Было уютно. Мама приготовила очень вкусный ужин. На ней было красное бархатное платье, стояла ёлка. А я сидел под ней и смотрел на подарки, которые принесли гости. И думал, ну когда же уже наступит утро, и я смогу их все открыть.
Северус улыбнулся и взглянул в улыбающееся лицо Гермионы.
– И всё.
– А в Хогвартсе?
– спросила Гермиона.
– Ну, обычно я всегда сидел в своей гостиной. Так что никакого рождественского настроения не было, ведь она украшена у меня впервые за все годы.
– Зря не украшали.
– А смысл одному это делать?
– А смысл покупать такой большой дом, если вы планировали жить тут одному?
– Гермиона окинула взглядом столовую.
– Хотелось что-то поменять. Думал, если будет большой дом, то как-то само всё получится. Минутная слабость.
– Вы хотите семью?
Он бросил на нее взгляд, неловкость в котором Гермиона не разглядела, и продолжил:
– Да, наверное. Раньше точно хотел, теперь уже не знаю.
– Передумали?
Он хотел было ответить. Даже открыл рот, но увидев в глазах Гермионы неприкрытый жадный интерес, понял, что
– Хотите десерт?
– спросил Северус и сам удивился заботе в своем голосе.
Гермиона улыбнулась и кивнула. И в этот момент больше всего на свете он хотел не лимонный пирог, который появился на столе, а обхватить ладонями её лицо и поцеловать её таким поцелуем, от которого сносит крышу и земля уходит из-под ног.
– Вам положить?
– улыбнувшись, спросила Гермиона.
Северус благодарно кивнул, подвинув чистую тарелку чуть вперед, и удивился, как он умудрился сдержаться от рвущейся с языка просьбы называть его по имени. Он представил румянец на её милых щеках, взволнованный взгляд на собственные ладони, смущенный кивок и его имя с её губ. Это заставило облизнуться и даже растянуться в улыбке. Но Северус быстро сориентировался и сделал вид, что безмерно рад этому идиотскому пирогу, а не своим фантазиям.
Когда ужин закончился, Гермиона благодарила Северуса за гостеприимство и восхитительную трапезу. Хотя самой хотелось бы иметь столько сил, чтобы отшвырнуть к чёртовой матери этот стол, который скрывал ноги Северуса, на которые ей безумно хотелось усесться и впиться в его губы поцелуем.
– Вы останетесь у меня?
– его голос вывел Гермиону из задумчивости.
– Да, - быстро ответила она, - То есть, если вы хотите.
Северус только усмехнулся тому, как она всегда с ним разговаривает. Только “с его разрешения”, или “если он позволит”, или “как он хочет”. Но тут всё предельно просто. Он хочет так, как хочет она, и ему удобно так, как удобно ей.
– Который час?
– спросила Гермиона.
– Пол одиннадцатого, - ответил Северус, взглянув на наручные часы.
– Что будем делать?
– спросила Гермиона, а он мог поклясться, что в её глазах на секунду полыхнуло пламя.
– А что хотите?
“Хочу с вами переспать”.
– Если честно, я безумно устала, но полуночи дождаться надо, - лишь улыбнулась она.
– Хотите принять душ, может это вас взбодрит?
“Если хотите, чтобы я взбодрилась, поднимите меня наверх и сделайте уже в конце концов то, что от вас требует природа!”.
– Отличная идея!
– в душе можно разработать все варианты плана “Как затащить профессора Снейпа в кровать?”.
– Я вас провожу.
Они поднялись наверх в его спальню, минуя пустые комнаты, в которых не было даже обоев на стенах, что уж говорить о банальных занавесках. Гермиона ощутила сильнейшее желание немедленно заняться уютом этого дома.
– Не дадите мне что-нибудь типа рубашки?
– спросила она, развернувшись в дверях ванной.
Северус кивнул и достал из шкафа одну из своих рубашек.