Юбер аллес (бета-версия)
Шрифт:
Фрау додержала паузу в две секунды.
– Добрый день. Не хотите вина?
– она показала глазами на бар.
– Нет, я не употребляю алкоголя, - как обычно ответил Власов.
– Характерное выражение, - отметила старуха.
– Человек, не любящий спиртное или не намеренный его пить именно сейчас, сказал бы просто - "спасибо, не хочу". Идейный трезвенник непременно скажет "не употребляю алкоголя". Видите, как много значат слова. Даже если они выражают вроде бы одно и то же.
Власов понял, что Фрау ждёт ответной реплики, но не нашёлся с ответом.
– Молчите?
– с каким-то странным удовлетворением
– Ну тогда вот вам ещё один пример. Представьте себе, что у вас была какая-то вещь, а потом её не стало. Можно сказать, что она пропала. Но, допустим, она не могла пропасть без посторонней помощи. Что произошло?
– Вы намекаете на кражу?
– Власов склонил голову.
– Вот я и говорю, что тут многое зависит от точки зрения. Нечто может быть украдено. А может быть - изъято. Официально или неофициально, это в данном случае не столь важно. Важно только одно слово. Украдено или изъято?
Власов решил действовать стандартно. В малопонятной ситуации следует тянуть время и пытаться вытянуть из собеседника максимум информации.
– И вы полагаете, что я это знаю?
– сказал он, решив, что эта фраза его выдаёт минимально.
– Неглупо, - неожиданно одобрила старуха.
– Неглупо и по-своему честно. Вы, конечно, можете и не знать. Или молчать, потому что таков приказ. Я понимаю, что такое приказ, и если дело в этом, можете не тратить моё и своё время. Но если та вещь всё-таки не у ваших, у нас появляются общие интересы, не так ли?
До Власова, наконец, дошло, о чём может идти речь.
– Мне неизвестно об активных мероприятиях РСХА, связанных с вами лично, - сказал он, слегка выделив голосом слово "мне". Как знать, возможно, фрау Рифеншталь знает нечто, о чем не поставили в известность его самого; в этом случае она оценит его честность.
– Вот как, - старуха сделала неуловимое движение, подаваясь чуть вперёд.
– Со мной лично. Хорошо, приоткроем наши карты. Я многое повидала на своём веку. Я всегда была с теми, кто принимает решения. Иногда эти решения казались разумными, чаще нет. И меня трудно удивить такой банальностью, как устранение нежелательного фигуранта, - старомодное выражение прозвучало в устах Фрау как-то особенно весомо.
– Я знаю, что вы присутствовали при его гибели, не спрашивайте, откуда... Кто это сделал? Вы лично? Или контролировали исполнителя? Да не беспокойтесь, - поморщилась она, неправильно истолковав недоумённое молчание Власова, - это никак не повлияет на наш дальнейший разговор. Вы выполняли приказ, к вам лично у меня нет претензий. В конце концов, он был просто объектом, одним из многих. К тому же вы убили бы и родного отца, отдай Мюллер такое распоряжение. Вы ведь профессионал, не так ли? Я это понимаю. В своём деле я тоже профессионал, и тоже не остановлюсь ни перед чем. Я готова убить ради хорошего кадра, и признаю за другими право убить ради интересов нации и государства. Но старик был моим другом, а я ценю старых друзей, у меня их не так много осталось. Я имею право знать подробности.
– Нет, - сказал Фридрих, сообразив, наконец, в чём его обвиняют.
– Я не убивал Хайнриха цу Зайн-Витгенштайна, и не принимал никакого участия ни в чём подобном. Насколько мне известно, это была смерть от естественных причин.
– Смелое заявление. Вы готовы поручиться за свои слова?
– прищурилась старуха.
– Ручаться я не могу ни за что, - честно ответил
– Но, во всяком случае, я ничего такого не знаю.
– Может быть и так, - промолвила старуха.
– Но вы всё же там были. Я не верю в совпадения.
Ого, подумал Фридрих. Естественно, ни в каких сюжетах о смерти князя он не фигурировал. Видимо, служба безопасности Фрау, какой бы "букашечьей" она ни была, все же имеет кое-какие контакты...
– Совпадения время от времени случаются, - твёрдо сказал он вслух.
– И гораздо чаще, чем нам кажется. В этом нет ничего мистического, всё подчиняется теории вероятностей. Просто обыденный рассудок плохо её понимает. Помню, - усмехнулся он, - в школе мне задали вопрос: если десять раз подбросить монетку и десять раз выпадет орёл, какова вероятность, что в одиннадцатый раз снова выпадет орёл? Я, не подумав, ляпнул, что один к двум в одиннадцатой степени. И получил плохую оценку.
– Вот как?
– старуха, казалось, заинтересовалась.
– И какова же вероятность?
– Одна вторая, - сказал Власов.
– Как и во всех предыдущих случаях. Длинный ряд орлов выстраивается только в нашем уме. На самом деле события не влияют друг на друга. Мы видим закономерность там, где её нет. Это и сбивает с толку.
– Интересная точка зрения, - протянула сквозь зубы Фрау, явно думая о чём-то своём.
– Я всё же думаю, что его убили. Если не вы, значит, всё-таки Бобков... Или кто-то из этих старых идиотов... Но в его квартиру вы залезли. Мне это тоже известно.
Власов вспомнил о нелепой выходке Франциски. Видимо у Фрау есть знакомые и покровители в бобковском ведомстве. Уж не Никонов ли? А почему бы и нет? В этой стране, подумал он, личные связи играют слишком большую роль...
– В таком случае вы знаете, что это был не я, - ответил он.
– Значит, ваш агент, - Фрау поджала губы.
– Нет, не агент. Это моя обуза, - вздохнул Фридрих, вспомнив о госпоже Галле.
– Кого вы имели в виду, когда говорили о "старых идиотах"?
– решил он уточнить.
– Вам всё выкладывай сразу и на блюдечке, - старуха, однако, не казалась недовольной.
– Сначала объясните мне, что вы тут делаете... Сами понимаете, меня интересует настоящая причина, а не коммерческие интересы компании "Мессершмит", - добавила она без улыбки.
В этом обществе Фридрих о своей легенде не упоминал, но теперь ее осведомленность его уже не удивила. Тем не менее, он не знал, до какой степени ему стоит быть откровенным.
– Молчите?
– старуха не дала ему времени придумать обтекаемый ответ.
– Боитесь выдать свою служебную тайну? Что ж, я помогу вам. Я знаю, кто такой Вебер и что с ним случилось. Вам это интересно?
– Да, - тут же откликнулся Власов.
– Я действительно прибыл сюда, чтобы расследовать обстоятельства его смерти, - он мысленно похвалил себя за удачную формулировку: пусть сама додумает, что означает это "сюда" - в Россию, в Москву, в Петербург? Опыт показывает, что человек почти всегда толкует подобные неопределенности не в свою пользу, делая вывод, что оппоненту известно больше, чем на самом деле...
– Так вы знаете, кто его убил?
– Вы тоже считаете, что его убили, - констатировала она, не отвечая на вопрос.
– И что его убил кто-то из наших. Что ж, если книга и в самом деле не у вас, всё сходится...