Юбер аллес (бета-версия)
Шрифт:
На самом деле Власов слегка слукавил. Конечно, официально проблемы беспризорности в России не существовало, она канула в небытие вместе с первым послевоенным десятилетием. С тех пор для нее просто не было логичных предпосылок - ни политических, ни экономических. В отличие от США, где дети подают в суд на родителей, а родители требуют с детей плату за жилье, если те не покидают их к моменту совершеннолетия, крепкая семья считалась одной из главных ценностей не только в Фатерлянде, но и во всем Райхсрауме. И все же, пока пьянство остается русским национальным видом спорта...
– Все равно, почему его не отдали представителям посольства?
–
– Вероятно, у имперского МИДа есть более важные дела, чем вытирать нос вашему ребенку, - не удержался Власов.
– Вообще, вам не кажется странным, что в своих статьях вы постоянно нападаете на государство, а случись что, тут же удивляетесь, почему государство не бросает все силы на вашу защиту?
– Нормальное государство для того и существует, чтобы защищать своих граждан!
– Всех в равной степени?
– Я говорю о нормальном государстве, - она тоже позволила себе язвительность.
– Хорошо, - спокойно кивнул Фридрих, - назовете ли вы нормальным человека, который совершенно одинаково относится и к другу, и к врагу? Подобное отношение было бы и несправедливым, и попросту неразумным, не так ли? Так почему государство должно поступать иначе, чем человек?
– Это некорректная аналогия, - ответила фрау Галле так быстро, словно заранее заучила эту фразу в качестве универсального контраргумента.
– Что же в ней некорректного?
– Власов подождал ответа в течение нескольких секунд и, не дождавшись, продолжил: - К тому же вы не можете пожаловаться, что Райх вас не защищает. Вы защищены от преступности, от безработицы, от нищеты в старости. Вы покупаете свой инсулин по символической цене, а визиты к врачу для вас и вовсе бесплатны, ибо ваше здоровье защищает Министерство здравоохранения. Лучшая в мире армия защищает вас от угроз извне. Ваш муж защищен от недобросовестной конкуренции со стороны выходцев из третьего мира. Законы Райха защищают право вашего сына на бесплатное образование, включая учебу в лучших европейских университетах. И при этом, в отличие от своих сверстников в атлантистских странах, он будет защищен и от торговцев наркотиками, и от грязных извращенцев. Какой же защиты вам не хватает?
– Все эти пропагандистские лозунги я слышала множество раз, - нетерпеливо поморщилась Франциска.
– На словах все очень красиво, а на деле невинного человека хватают и волокут в тюрьму...
– Как видите, полиция разобралась и вас выпустила, - не стал вдаваться в подробности Фридрих.
– Было бы гораздо хуже, если бы, наоборот, реальные наркоторговцы остались безнаказанными.
– Лучше пусть ускользнут десять виновных, чем пострадает один невинный!
– запальчиво воскликнула фрау Галле.
– Ага, - кивнул Фридрих, - ускользнут и причинят вред десяти невинным. Или двадцати. Или ста. Преступники ведь редко ограничиваются одной жертвой, не так ли?
– Вы слишком упрощаете. Простая арифметика здесь неприменима...
– Почему?
Вместо ответа Франциска вдруг принялась рыться в своей сумке, которую так и держала на коленях.
– Нет, правда - почему?
– Власову даже стало весело.
– Вам легко рассуждать абстрактно - вы-то не сидели в тюрьме, - огрызнулась она, не поднимая головы от сумки.
– Субъективный аргумент - не аргумент, - возразил Фридрих.
– Но если уж вам угодно рассуждать в этих категориях, то что бы вы предпочли - ту пару дней в тюремной
– А... почему обязательно либо то, либо другое?
– нашлась Франциска.
– Не обязательно, - согласился Власов.
– Но - возможно. В нашей системе возможно первое, в атлантистской - второе. Впрочем, и первое тоже. Это во Франции наркотики легальны, да и то отнюдь не все, а в США за них можно получить до двадцати лет. И там тоже случаются и аресты, и приговоры, и даже казни по ошибке.
– По-моему, это бессмысленный спор, - в голосе фрау Галле звучало раздражение.
– Мы просто стоим на изначально разных позициях.
– Да, но разница в том, что я свою могу обосновать, - невозмутимо заметил Власов. Его настроение, однако, тут же испортилось, когда он бросил очередной взгляд в зеркало заднего вида. Они как раз проезжали перекресток Столыпина и Суворина, и пара машин, шедшая следом за "BMW", свернула налево, в сторону станции подземки "Тимирязевская", обнажив ехавший позади них белый "мерседес". Не самые редкие марка и цвет на московских улицах, но Фридрих был уверен, что "мерседес" - тот самый. Ему даже показалось, что водитель сделал было движение перестроиться в правый ряд, но там уже не было места.
От Франциски не укрылась мгновенная смена выражения на лице Власова; она, должно быть, рада была переменить тему.
– Что-нибудь не так?
– спросила она, пытаясь определить направление его взгляда.
– Похоже, за нами хвост, - сообщил он, разглядывая "мерседес". Тот не спешил приблизиться, как сделала бы любая другая машина, образуйся перед ней лакуна в сплошном вечернем потоке.
– ДГБ?
– фрау Галле даже не пыталась скрыть свой испуг.
– Думаю, ваши коллеги, - качнул головой Фридрих. Улица Столыпина свернула, вливаясь за поворотом в Сусоколовское шоссе. Справа потянулась чугунная ограда Ботанического сада, слева - насыпь железной дороги. Свернуть было некуда, и плотный поток машин не позволял уйти в отрыв. Затем встречный поток иссяк - очевидно, на ближайшем перекрестке зажегся красный. Фридрих начал постепенно снижать скорость, рассчитывая подъехать к светофору, когда на нем снова загорится и почти уже догорит зеленый. "Мерседес" держал дистанцию, несмотря на то, что сзади кто-то мигал ему фарами; затем нетерпеливый "опель" все же обогнал его по встречной, вклинившись между преследуемыми и преследователями. То, что надо! Только бы на перекрестке не оказалось доповской будки...
Расчет Власова оправдался: зеленый на пересечении с Гостиничным проездом уже мигал в последней агонии. Фридрих дисциплинированно остановил машину за долю секунды до желтого сигнала. "Опель" и "мерседес", естественно, встали следом. Фридрих стрельнул глазами по сторонам - полицейских поблизости не было. "Теперь держитесь", - негромко сказал он своей пассажирке и в последнюю секунду желтого вдавил акселератор в пол. Машина рванулась с места наперерез уже тронувшейся слева фуре; Фридриху пришлось вильнуть вправо, уходя от столкновения, а затем, сразу за разделительной - влево. Под визг тормозов с обеих сторон и заглушенный стеклами мат водителей "BMW" S-образным зигзагом проскочил перекресток и помчался дальше, в сторону Ботанической улицы, оставляя позади отсеченных двойным потоком машин преследователей.