Юг в огне
Шрифт:
– Иуда!
– с презрением посмотрел на него Лагутин.
– При чем тут иуда?
– смутился Мрыхин.
– Зачем же зря погибать?
Теперь уже и отсюда хорошо было видно, как на бугре разъезжали всадники. Некоторые из них, нацепив на пики белые платки, размахивали ими.
– Видите, - указал на них Мрыхин.
– Они миром хотят порешить дело с нами.
И как бы в подтверждение его слов в конце улицы, развевая белым полотнищем, показалась группа всадников. Быстро приближаясь к экспедиции, они весело кричали:
– По мирному к вам, станичники!..
– Я ж говорил, - ликующе воскликнул Мрыхин.
– Со своими казаками всегда можно договориться.
Подъехали казаки с белым полотнищем. Подтелков пытливо оглянул их. Судя по внешнему признаку, все они были фронтовики.
– Здорово, станичники!
– приветствовали некоторые из них.
– Чего вы, братцы, повзбулгачили народ?
– засмеялся молодой красивый урядник, подъезжая к Подтелкову на высоком рыжем жеребце.
– Все станицы и хутора как все едино с ума посошли. Побросали дома и добро, поскрывались в степь... А кто из вас сам Подтелков-то будет, а?
– Я, - выступил тот из толпы.
– Чего хотел?
Урядник оценивающе окинул взглядом крепко сбитую высокую фигуру Подтелкова.
– Поедем, Подтелков, с нами, к нашим казакам, - сказал он.
– Там порешим миром, как быть.
Подтелков задумался, не зная еще, как поступить.
– Езжай, - шепнул Мрыхин.
– Половину из этих казаков мы оставим у себя заложниками за тебя.
Положение складывалось серьезное. Подтелков видел, что большинство казаков из его экспедиции склонно пойти на мирные переговоры с окружившими казаками и ни за что не согласится с оружием в руках пробиваться через их кольцо. Что он может сделать с двумя десятками преданных ему людей, решивших дорого продать свою жизнь? Все погибнут - и только. Может быть, действительно, можно какими-то дипломатическими хитростями обойтись по-мирному, без крови. Надо попробовать.
– Ладно, - согласился он.
– Поеду.
Кто-то из прибывших казаков подвел Подтелкову лошадь. Подтелков вскочил в седло и в сопровождении красивого урядника и двух казаков поехал на переговоры за хутор.
Все повеселели: дело клонилось как будто к благополучному разрешению.
В полдень Подтелков в сопровождении большом толпы конных казаков, из которых большинство были старики, вернулся. Он ехал рядом со своим сослуживцем по гвардейской батарее в германскую войну подъесаулом Спиридоновым. О чем-то мирно разговаривая, они посмеивались. И, видя это, члены экспедиции облегченно вздыхали:
– Ну, слава богу! Кажется, все по-хорошему обошлось.
Хутор все больше заполнялся прибывающими казаками. Среди них было много знакомых, сослуживцев и даже родственников казаков из экспедиции. То и дело слышались веселые восклицания:
– О, полчанин, так твою налево! Никак, ты?
– Здорово, сват!
– Христос воскресе, брат!
– Воистину воскрес!
Был пасхальный день, и прибывшие казаки, обнимаясь и целуясь с казаками из экспедиции, одаривали их крашеными яйцами. Кое-где хлопали ладонями по днищам бутылок, угощались водкой.
Подтелков
– Велят сдать оружие, - мрачно говорил он.
– А то, мол, вы пугаете население. А опосля, как выйдем мы из пределов Донской области, обещают отдать нам оружие и мирно отпустить нас...
– Брешут!
– с негодованием выкрикнул Лагутин.
– Побьют, сволочи!.. Заманивают...
– А какой им резон нас обманывать?
– возразил Мрыхин.
– Ежели б они хотели нас побить, так давно б уже побили.
– Ну, Подтелков, - крикнул высокий статный подъесаул Спиридонов, наблюдавший издали за разговором Подтелкова с его товарищами, - хватит вам совещаться.
Он влез на телегу и крикнул:
– Эй, казаки, которые из отряда Подтелкова! Становитесь вот сюда к забору... Быстренько, а то время не ждет... Сдавайте ваше оружие!.. Складывайте вот на ту телегу.
– Как так - складывать?
– раздались протестующие голоса.
– Зачем?
– Даю вам слово офицера, - закричал Спиридонов.
– Никто вам вреда не сделает. Оружие мы соберем на время, а потом возвратим. А то население вас боится...
Подтелков шепнул Прохору:
– Влипли мы, Ермаков. Гибель всем нам. Чую, врет Спиридонов... Беги сейчас же к Щаденко или еще к кому-либо из советских командиров. Пусть выручают... Проберись, Проша, выручи...
– Нет, - мотнул головой Прохор.
– Не могу в беде оставить товарищей.
– Глупец, - горестно усмехнулся Подтелков.
– Так же хуже ты нас в беду ставишь... Может, выручил бы.
– Беги, Прохор!
– подтолкнул Прохора и Лагутин.
– Беги вот сюда, через плетень... А потом огородами да садами...
У Прохора мелькнула мысль, что и в самом деле он больше принесет пользы своим товарищам, если сумеет быстро пробраться к Щаденко и привести его сюда с отрядом.
– Ладно, - прошептал он.
– Побегу. Может, удастся пробраться.
– Помоги бог!
– прошептал Подтелков.
Прохор отошел от Подтелкова и Лагутина к плетню, оглянулся. На него никто не обращал внимания. Ухватившись за колья, он перепрыгнул через плетень.
– Куда?
– дико заорал чей-то голос.
– Вернись!
Обежав дом, Прохор бросился, на гумно.
– Стой, паскуда!
– снова заорал сзади него хриплый голос.
– Стрелять буду!
Прохор оглянулся. На ходу гремя затворами винтовок, за ним бежали два бородатых казака. С разбегу перепрыгнув еще один плетень, Прохор бросился через гумно к небольшой речушке. Грохнул выстрел. Прохор почувствовал легкий ожог в плечо.
"Никак, ранили!
– ужаснулся он.
– Все теперь пропало. Не спасу своих". С досады он чуть не заплакал. Но он нашел в себе силы добежать до реки. Она была неширокая и мелкая. Стоило перебрести ее, и там сейчас же начинались густые заросли застарелого камыша. В них можно укрыться хоть целому батальону.