Юг в огне
Шрифт:
– Где вы встретились с белыми?
– спросил Прохор.
– Где мы повстречались-то?
– в свою очередь спросил Дубровин у своего товарища.
– У Медвежьей балки, - ответил тот.
– Знаешь, Прохор Васильевич, где наш станичный табунный расход? Ну вот там, недалечко.
– Много их?
– Много, - ответил Дубровин, - я ж говорю, что за нами сотня, не менее, пылила... А там у них, черт их знает сколько. Мы ж не видали всех...
– Отдыхайте здесь, - сказал Прохор, - кормите лошадей... Поедем, Сазон!
Сбежав по ступенькам
Когда они выскочили с окраины станицы и, поднимая клубы жаркой пыли, помчались по дороге, намереваясь проехать к заставе, находившейся в займище, вокруг послышался посвист пуль. Как градины, вспарывая знойный воздух, пули тяжело падали на дорогу.
Белые, засев за гребнем, зорко контролировали дорогу из станицы, держали ее под обстрелом.
– За мной, Сазон!
– крикнул Прохор, круто сворачивая в рощу.
В роще стояла влажная прохлада. Потревоженные стрельбой, взбалмошно орали грачи, бестолково мечась над вербами. Пули сюда не достигали. Лишь редкие из них, посвистывая, шуршали вверху в листве.
Стрельба теперь слышалась отовсюду. Прохор догадывался, видимо, белые с ночи накапливали свои силы вокруг станицы для того, чтобы к утру охватить ее со всех сторон и не дать выйти из нее ни одному красногвардейцу. И теперь, окружив станицу, белые завязали перестрелку с заставами красных.
– О, черт!
– с досадой хлопнул себя по голенищу плетью Прохор. Попали в ловушку.
Как он раньше не мог подумать об этом? На какой черт она сдалась, эта станица!.. Ему как-то и в голову не приходило, что она может оказаться ловушкой. Другое дело - в чистом поле. Там можно как угодно маневрировать, можно ускользнуть от белых, можно с боем отойти...
– Сазон, - соскочив с лошади, сказал Прохор.
– Мчись в штаб и от моего имени прикажи начальнику разведки Куницыну, чтоб послал разъезды по всем дорогам и выяснил обстановку. Понял?
– Так точно, понял, - хмуро ответил Сазон, все еще обиженный на Прохора за то, что тот обозвал его трусом.
– Езжай! Я скоро приеду.
Надвинув на глаза козырек фуражки, Сазон гикнул и помчался в станицу. С гребня по нему стреляли из винтовок.
– Осторожнее, Сазон!
– крикнул ему вдогонку Прохор.
Сазон лишь отмахнулся.
Привязав лошадь к дереву, Прохор стал пробираться к заставе, которая, изредка отстреливаясь, затаилась в канаве.
Красногвардейцы лежали в свежевырытых окопчиках у канавы, сосредоточенно всматриваясь в гребень, из-за которого сюда со злым пением неслись пули. Командир заставы, унтер-офицер фронтовик Коновалов, невысокий человек с белесыми длинными усами, доложил Прохору обстановку: на рассвете застава пропустила в разведку троих конников: Дронова, Дубровина и Земцова. Примерно через полчаса застава увидела мчавшихся по дороге в станицу двух всадников, чуть отстав, за ними скакали еще десятка два-три.
Коновалов дал команду заставе подготовиться.
– За нами гонятся белые!.. Белые!.. Стреляйте в них!..
Это были разведчики Дубровин и Дронов. Пропустив их, застава дала залп по белым. Те повернули и ускакали.
– А вот сейчас, - рассказывал Коновалов, - белые уже развернулись в цепь и залегли на гребне... Видишь, какую стрельбу учинили, прямо засыпали ружейным и пулеметным огнем... Видать по всему, силы у них большие... Вон там, - указал он правее кургана, плавающего в голубом мареве, - маячит ихняя конница. Сотни две, должно быть... У нас есть потери: трое ранено, один убит...
– Куда вы раненых дели?
– Пока тут у нас, в окопах, лежат... Перевязали их... Под таким огнем их никак в станицу не доставишь...
– В станицу раненых обязательно надо отправить, - сказал Прохор. Там фельдшер есть... Товарищ Коновалов, прошу вас держаться до последнего патрона. Я вам пришлю помощь... а потом мы придумаем, что делать дальше... Я буду наведываться...
– Не беспокойся, товарищ Ермаков, - заверил командир заставы, вглядываясь в сторону противника, - будем держаться...
– Не договорив он торопливо схватил висевший у него на шее бинокль, приложил к глазам.
– Гм, - усмехнулся он, указывая на курган, - смотри, какой герой фасонистый... Командир ихний, должно.
Прохор взглянул в свой бинокль. Хотя до кургана было и далеко, но перед его взором ясно предстал на фоне безоблачного, голубого неба стоявший на кургане всадник на серой лошади.
Прохор с минуту смотрел в бинокль. Коновалов тоже разглядывал всадника.
– Дай мне винтовку, - сказал Прохор лежавшему в окопе молодому парню. Тот подал винтовку.
Прохор тщательно прицелился во всадника на кургане.
– Далеко, Прохор Васильевич, - заметил Коновалов.
– Тут ведь, пожалуй, версты три, а то и поболе будет.
Прохор не ответил и выстрелил подряд три раза, потом снова посмотрел в бинокль. Он видел, как серый конь взвился на дыбы и стремительно сорвался с кургана.
– Ведь это Константин!
– с ужасом вскричал Прохор.
– Брат!
– Да, это твой брат, - подтвердил Коновалов и внимательно посмотрел на растерянного Прохора. Лицо Прохора исказилось, словно он хотел заплакать.
– В коня ты наверняка попал, - сказал Коновалов.
Прохор промолчал. Теперь лицо его было суровое, мрачное.
– Я Пошел, товарищ Коновалов, - подал он руку командиру заставы. Держитесь. За ранеными пришлю...
XII
Бойцы были готовы к выступлению. Ждали приезда командира отряда. Каждый понимал, что наступил час жестоких испытаний и кто ведает, кого из них пощадит судьба.
Да, по всему было видно, что дело разыгрывалось всерьез. Со всех сторон станицы стрекотали ружейные выстрелы, металлическим лаем заливались пулеметы. Били пушки. Снаряды, с грохотом взрываясь на станичном плацу, разносили по сторонам смертоносные осколки.