Юми и укротитель кошмаров
Шрифт:
Глава 32
– Заявляю, утверждаю, уверяю, что вы точно не путешествуете во времени! – заявила Виньетка, облокотившись на барную стойку.
– Откуда ты знаешь? – спросил Художник.
– Путешествия в прошлое невозможны, – ответила Виньетка. – Могу вычисления показать.
– Подожди, – вмешалась Юми. – А в будущее, выходит, возможны?
– Ну да, дорогая моя, – ответила Виньетка. – Чем, по-твоему, ты сейчас занимаешься?
– Ох… Точно.
– Мы способны замедлять или ускорять время
– Что еще за Осколки? – спросил Художник.
– Ой, нет, это я объяснять не возьмусь, – ответила Виньетка.
– Ладно, – сказала Юми. – Просто многое, что мне представлялось невероятным, теперь оказалось возможным. Виньетка, вдруг ты просто чего-то не знаешь?
Пышногрудая женщина – точнее, сущность – вздохнула.
– Доказательства вам вынь да положь, да? Ну ладно, девочка, давай твою ауру прочитаем. – Она нагнулась и пошарила под прилавком.
– Она хочет прочесть мою ауру? – растерянно шепнула Юми Художнику.
– Ярмарочный фокус, – объяснил тот. – Иззи такое просто обожает. Помнишь, как она гадала по сериалам? Это нечто в том же духе. Приходишь в темную комнату к какой-нибудь старушке, та смотрит на тебя исподлобья и говорит, каким ремеслом тебе нужно заняться. В общем, чушь несусветная.
Виньетка выпрямилась и положила на стойку какой-то большой прибор. Черную коробку со… стеклянной крышкой? Наподобие приемника?
– Художник, так и должно быть? – спросила Юми.
– Ну… я этого раньше не видел… – признал он.
Виньетка взяла руку Юми и положила на стеклянную пластину.
Тут к стойке подошел один из клиентов. Виньетка попыталась его отогнать, но он не послушался.
Тогда она огрызнулась, выпрямившись во весь рост:
– Ты что, не видишь, я с призраком разговариваю и считываю духосеть его девушки?! Сядь за стол, шквал побери, и жди, пока я не освобожусь.
Клиент хмуро побрел в свой угол. Художник обалдел. Его девушка?
– Пришлось покопаться, – сказала Виньетка. – Эта штука затерялась среди барахла. Ему не помешало бы как-нибудь все это систематизировать.
(Я и систематизирую. В уме.)
Виньетка покрутила какие-то ручки, затем подключила прибор к барным хионным линиям. Пока шла подготовка, Художник протянул руку к стоявшей перед Юми миске с лапшой и вызвал ее дух. Он успел сделать пару глотков, прежде чем миска растворилась в воздухе. В духовной форме Художник не чувствовал голода, но соскучился по стряпне Виньетки.
– Готово, – объявила Виньетка, и коробка засветилась изнутри. – Этот фабриаль считает твою духосеть точнее, чем я. Посмотрим… – Она выпрямилась, наморщила лоб и снова наклонилась вперед, изучая… какие-то слова? На маленькой боковой пластине появились волнистые линии.
– Ого! – вырвалось у Виньетки.
–
– Все показания скачут как бешеные, – ответила Виньетка. – Ты сильно инвестирована. Сверхинвестирована.
Художник непонимающе поморгал. Подождал дальнейших объяснений. Затем посмотрел на Юми. Та пожала плечами.
– Шквал! – произнесла Виньетка. – Ну да, она на уровне… Возвращенных. Даже выше. Элантрийцев. Этому прибору не хватает мощности; ты все его системы расшатала. Забавно. Ох… Интересно, ты взорвешься в момент смерти?
– Что?! – вскрикнула Юми.
– Маловероятно, – произнесла Виньетка. – Но возможно! – Она ухмыльнулась. – Обалдеть!
– Мы понятия не имеем, о чем ты толкуешь, – сказал Художник.
– Инвеститура – это то, из чего сделаны души, – объяснила Виньетка. – То есть все вокруг так или иначе инвеститура, потому что и материя, и энергия, и инвеститура – одно и то же. Но души, как вы их называете, состоят из чистой инвеституры. Вот, например, огонь – это энергия. Стол – материя. А душа? Инвеститура.
– А духи из мира Юми?
– Скорее всего, тоже инвеститура, – ответила Виньетка. – Я с ними не встречалась, поэтому точно не скажу. Зато кошмары – это чистая инвеститура. Юми, они должны тебя бояться.
– Мы встречали нескольких, – ответила Юми, – и они ни капли не боялись.
– А зря, – сказала Виньетка. – Ты бы могла их поглотить или, по крайней мере, сотворить с ними много всего веселого. Инвеститура – а особенно чистая – просто вухопильна.
– Вухопильна? – переспросил Художник.
– Я это только что придумала, – ответила Виньетка. – Это значит «поразительна». Хойд требует, чтобы я выражалась литературнее. Он постоянно новые слова изобретает, вот и я решила так делать.
(Я не изобретаю слова. Понятия не имею, с чего она это взяла.)
– Короче говоря, чистая инвеститура реагирует на мысли, – продолжила Виньетка, – и на эмоции. Особенно на мысли и эмоции высокоинвестированных существ. Художник, когда ты рисуешь кошмары, их заставляет превращаться твоя мысль – твое восприятие. Они могут стать чем угодно, и это их слабое место. Сосредоточившись, ты вынуждаешь их превратиться в то, что себе представляешь.
– Ага, – только и ответил Художник, пораженный тем, насколько понятно прозвучало объяснение.
Особенно если сравнивать с обычными высказываниями Виньетки.
– Итак, возвращаясь к Юми… – Виньетка прищурилась, но не потому, что ее слепил свет, а потому, что она переняла у людей их привычки. (Могу гордо заявить, что в этом и был основной смысл ее превращения в «человека».) – Юми, у тебя недавно случались провалы в памяти?
– Не думаю, – ответила та. – А должны были?
– Твою духосеть непросто считать, – сказала Виньетка. – Ты горишь, как костер. Из-за этого многое скрыто, но вот тут я точно вижу пустоту. Часть твоих воспоминаний исчезла.