Юная шаманка Пом
Шрифт:
– Не упоминай ее имя! Меня трясет от одной мысли об этой девчонке.
Сохи озадаченно взглянула на Ючжин:
– Разве не ты ее убила?
– Думаешь, я бы оставила столько улик? Я очень осторожна в таких делах, – зло сказала Ючжин.
По ее выражению лица было ясно, что она обязательно найдет убийцу и замучает до смерти.
– Как преступник посмел отобрать у меня добычу? – продолжала возмущаться она, стиснув зубы. – Но сначала разберусь с директором. Как она посмела флиртовать с Минчхолем? Это ни в какие рамки
– Меня не интересуют ваши разборки с директором. Ты нацелилась на Чэён, так?
Ючжин затрясло от злости, глаза стали узкими, как щелки. Сохи попала в точку.
Ючжин рассказала, что потратила много времени, чтобы заполучить Сон Чэён: сначала сблизилась с ней, используя свою известность, потом рассорила ее с друзьями. Это ослабило дух Чэён. Ючжин описала этот момент как самый важный для отделения тела от души, назвав его душевной встряской. Она сказала, что по ощущениям это похоже на удар молотком, когда пытаешься отделить гайку от болта.
Когда душевная встряска завершилась, Ючжин назначила Чэён день ритуала, но та умерла в лаборатории за день до заветной даты.
– Уверяешь, что вы детективы. И что же вы делали все это время? Почему преступник все еще не пойман? – закричала Ючжин.
Сохи не ожидала такой реакции, но она верила Ючжин – зачем ей врать после того, как она открыла свою сущность?
– Тогда кто же убил Чэён? – задумчиво произнесла Сохи.
Ей опять стало тяжело дышать, в глазах помутнело. Она попыталась сфокусировать взгляд на лице Ючжин. У Сохи оставался последний вопрос:
– Позволь еще спросить… В прошлом году ты переселилась в тело Ючжин, но у нее обнаружили рак… Потом ты выбрала в жертвы Чэён. Ючжин была красивой, а Чэён… богатой. Им все завидовали… Но… зачем тебе я? Почему ты выбрала меня? Я не красивая… и не богатая.
Ючжин задумчиво посмотрела в окно и ответила:
– Просто так. Подумала, что лучше всего не выделяться. Я хочу наслаждаться маленькими радостями, как обычный человек. И быть всегда рядом с Минчхолем.
– Ты… ты… п-просто… сумасшедшая… – прошептала Сохи.
Она задыхалась, тело буквально молило о передышке, но Ючжин считала иначе. Она со всей силы придавила коленом руку Сохи – та закричала от боли.
– Что, больно? – спросила Ючжин. – Это ничто по сравнению с тем, что испытывает тело, больное раком. Но не переживай, я не хочу тебе навредить – ты нужна мне в целости и сохранности. А вот…
Она подошла к лежащей рядом Еха:
– Где дневник?
Еха, страдавшая не меньше подруги, была настроена весьма решительно. Как бы Ючжин ей ни угрожала, она молчала как партизан.
– По-хорошему, значит, не хочешь, – произнесла шаманка.
Ючжин голыми руками разбила окно в коридоре. Дождь и ветер напомнили девочкам о том, что все происходящее реально. Завывания ветра оглушали. Ючжин взяла острый осколок
– Где дневник?
Та молчала.
– Неужели ты хочешь ослепнуть? – спросила Ючжин и приставила кусок стекла ей прямо к глазу.
Еха вздохнула и сказала:
– Если я скажу, где дневник… ты украдешь тело Сохи?
– А тебе-то что? – расхохоталась Ючжин.
– Пункт первый: искать правду, – едва слышно прошептала Еха.
Сохи с трудом повернула голову и посмотрела на подругу, а та продолжала, глядя Ючжин в глаза:
– Пункт второй… защищать слабых… пункт третий… добиваться справедливости… Так звучит устав отряда детективов школы Чонмун… И сегодня… я исключаю тебя…
– Забавно, – произнесла Ючжин. – Никакие вы не детективы, так, парочка чокнутых.
Она стиснула зубы, прикоснулась осколком к щеке Еха и стала угрожать:
– Хочешь, чтобы я испортила твое милое личико? Я могу изуродовать тебя так, что никакие пластические хирурги не помогут. Люди будут сторониться тебя, считать монстром.
Ючжин надавила осколком стекла на щеку Еха – потекла кровь. Сохи переживала боль подруги в десять раз сильнее своей. «Как же ей больно и страшно», – думала она. Еха упорно молчала. «И все ради того, чтобы защитить меня».
Сохи пришла в ярость, пытаясь подползти к Еха, но тело ее не слушалось. Она изо всех сил царапала пол ногтями, но все было безрезультатно. Она ненавидела себя за свою беспомощность. Когда капля крови Еха упала на пол, к Сохи вернулась способность говорить.
– Не трогай Еха, – рыдала она. – Забирай мое тело! Слышишь, я отдам его!
Сохи продолжала горько плакать:
– Оставь ее… Не трогай… Она моя единственная подруга… Я принесу дневник… и отдам тебе тело… Забирай все… Только умоляю… не трогай Еха…
Сохи все никак не могла успокоиться. Тем временем Ючжин, довольная собой, бросила стекло на пол – оно разбилось на четыре части. В заплаканных глазах Сохи отражалась тень смерти. Она улыбнулась подруге и попрощалась, как вдруг…
Она услышала звук лопающегося барабана – твердая занавесь в конце коридора треснула – теперь она колыхалась на ветру, как обычная рваная занавеска. Мерцали вспышки красного. В конце коридора появилась знакомая фигура.
– В смысле – единственная подруга? А я тогда кто – вторая единственная подруга? – с улыбкой произнесла Пом.
Внезапное появление юной шаманки застало всех врасплох – никто не мог произнести ни слова.
Безымянный незнакомец, незнакомец, незнакомец.
Дай воды нам.
Незнакомец, незнакомец, незнакомец…
Сонби, закрыв глаза, дирижировал, пытаясь запомнить последнюю строчку проклятия. Ладони налились теплом, будто он держал за руки лучезарного ангела.