Юнда. Юдан
Шрифт:
Он развернулся и первым направился прочь от ядра, спокойный и уверенный в себе капитан. Неохотно развернувшись, я последовал за ним - мне нестерпимо хотелось узнать технику сатенов поближе, присмотреться к ядру, попытаться угадать или узнать, как оно работает. Рассмотреть, наконец, эти цепи, взвесить их в руке, попытаться узнать - что в них настолько страшного, что заставляет дрожать самого капитана сатенов. Но я не мог ослушаться Син`ешаля.
К несчастью - кое-кто мог.
Альма не сказала ни слова, хотя могла бы начать спорить. Пользуясь тем, что все двинулись за Син`ешалем, она просто шагнула вглубь помещения, туда, где между цепями был едва заметный
Сначала.
А потом цепи сомкнулись кольцом вокруг ее ноги. Дернули.
Я обернулся на ее вскрик и увидел как в замедленной съемке: вот смыкается цепь на худой щиколотке, вот цепь дергается, вздымаясь змеей, Альма вскидывает руки и, не удержав равновесие, падает прямо в гущу цепей, и они оплетают ее, в одно мгновение становясь из простых железных игрушек отвратительно, неправдоподобно живыми. Мне показалось, что я слышу чавкающий звук, и я даже не сразу понял, что можно поднять силах и стрелять, стрелять...
Зато понял Хирой.
Он бросился вперед с силахом наизготовку, но стрелять не спешил - боялся попасть в Альму.
За шаг до проема двери, за которым смертоносными клубками вились цепи, его перехватил Хаборилл. Метнулся черной тенью, сбил с ног, встав в проходе недвижимой статуей.
– Ты ее не спасешь, - в его голосе отчетливо прозвучали чужеродные ноты родного языка.
Сатен поднял силах и выстрелил по цепям длинной струей плазмы. Раз, другой, третий. Сгустки плазмы потонули в гуще цепей, не принося никакого вреда - цепи на них даже не реагировали, таща отчаянно пытающуюся вырваться, кричащую Альму дальше, глубже, все ближе к ядру. И с каждым рывком она кричала все тише.
– Теперь вы видели достаточно?
– зло поинтересовался Хаборилл, поворачиваясь к Хирою.
Это было его ошибкой - одна из цепей змеей рванулась вперед, оплела руку сатена, сильно сдавливая. Силах выпал из рук, а сам сатен отшатнулся назад, с его лица стремительно сползала краска, а цепь на руке, будто в противовес, становилась заметно толще и едва ощутимо пульсировала. Это было жутко, недопустимо страшно.
Это тоже было как во сне: Хирой рывком подхватил оседающего на пол Хаборилла, поддел стволом силаха цепь, это было немыслимо - но ему удалось снять ее, отдернуть от руки сатена, отшвырнуть дальше.
– Закройте кто-нибудь дверь!
– услышал я чей-то панический крик и запоздало удивился, что Исотр`а умете так кричать.
Дальше я помнил кусками: как рванулся к двери, из которой лезли цепи, как стрелял в них, как одержимый, боясь, что они выползут раньше, чем я успею захлопнуть тугие створки, как до крови кусал губы Хаборилл, и рука его была сморщенной и иссохшей, как рука старика, и как все кричал и кричал, не замолкая, Исотр`а.
А потом все закончилось.
Со смачным всхлипом амортизирующей прокладки сомкнулись тяжелые створки дверей, отрезая нас от оживившихся цепей. Я щелкнул ручной блокировкой, активируя стыкующие магниты, и без сил сполз на пол.
Син`ешаль, развернувшись к Исотр`е, медленно и как-то очень по человечески ударил штурмана по щеке, и крик оборвался.
Белый как мел Хаборилл пытался подняться, тяжело опираясь на плечо Хироя.
– Нужно уходить, - нарушил Син`ешаль страшную тишину, полную только нашего хриплого дыхания.
– Быстро.
Никто не стал спорить.
До шаттла мы шли быстро и пятна фонариков отплясывали на стенах паническое танго. Мы изо всех
– Помоги мне, - сдавленно попросил Хирой.
Я заметил, что Хаборилл в его руках то и дело закатывает глаза, видимо, изо всех сил пытаясь оставаться в сознании, и поспешил поддержать его под вторую, изуродованную руку. Потом подставил плечо. От сатена пахло металлом, горелой проводкой и полынью, и в этом запахе было так мало знакомого, что я сдерживался, но все равно не мог не принюхиваться. Мне неосознанно захотелось узнать, чем пахнет Ларан, и я удивился, что сейчас, за полшага до возможной смерти, успеваю думать о женщине, а потом понял, что просто пытаюсь переключиться. Мой разум не хотел умирать, мое тело не хотело умирать, и поэтому я думал о чем угодно другом, и бежал вперед настолько быстро, насколько хватало сил. Хаборилл наваливался на меня, казалось бы, всем весом, и я все время боялся, что он потеряет сознание.
Подсознательно я ждал, что нам встретятся цепи и придется отбиваться и, возможно, потерять кого-то еще, но в коридорах никого не было.
У шаттла Син`ешаль остановился, пропуская нас вперед. Исотр`а на ходу сунул коммуникатор в карман и сильно пнул большую коробку с литерой F-14, отшвыривая ее подальше от шаттла. Я готов был поклясться, что раньше этих коробок здесь не было, но времени задуматься об этом у меня не было тоже.
Син`ешаль, войдя последним, задраил люк.
– Взлетаем. Хирой, Исотр`а.
Пилот и штурман согласно кивнули. Сейчас они были непривычно похожи друг на друга, человек и анжер - она белые как мел, с заострившимися чертами лица и подрагивающими руками. Оба - до смерти перепуганные.
Я, наверное, выглядел точно так же, потому что капитан уперся в меня своими невозможными глазами, в которых кольца вокруг красной точки Юпитера мельтешили с недопустимой скоростью, а потом поймал за плечо и с силой посадил в кресло, защелкнув, как наручники, ремни безопасности. Я никак не среагировал, ловя себя на том, что сейчас заору - для меня в последние дни было многовато потрясений. А еще в голове снова и снова появлялись слова, которые я боялся озвучить: "У нее там на станции остался брат... у нее там на станции остался брат... у нее там на станции..."
– Взлет, - скомандовал Син`ешаль, не глядя на обзорный экран, и наклонился к полулежащему в кресле Хабориллу.
– Выдержишь?
– Постараюсь, - отозвался сатен тихо.
Хаборилл выглядел плохо, пожалуй, хуже нас всех - внезапно похудевший и бледный, он то и дело склонял голову, как будто ему не хватало сил, чтобы удерживать увенчанную тяжелыми рогами голову. Черная вода в его глазах застыла, едва плескалась и тянулась за веками густыми нитями, когда сатен моргал. Но хуже всего выглядела его рука - изуродованная, скрюченная, она не походила больше на конечность, скорее - на кусок подгнившего дерева с уродливыми ветками пальцев. Я не был уверен, что Хаборилл когда-нибудь вообще сможет двигать ею.