Юнга с "Белого карлика"
Шрифт:
– Господа полицейские, - видя, как уныло посматривают на представителей закона мои приятели, я решил разрядить обстановку. – У меня на счету пятьдесят бон. Это все мои сбережения. Если вы окажете нам любезность и снимете их с моего счёта, мы будем вам очень признательны.
Капитан метнул на меня взгляд, и я не разобрал, доволен ли он моим предложением или нет.
– Назовите ваш код, юноша, - с довольной улыбочкой произнёс старший полицейский.
Я мысленно «назвал» пятизначное число и толстяк получил доступ к моему «сбербанку».
– Мы сняли сорок пять, - похлопал меня по плечу жирный
– Какая низость – грабить ребёнка! – возмутился доктор Уилсон, когда патрульные улетели, а мы направили свои стопы к заведению с вывеской «Приют странствующего попугая».
– Что поделать, - философски заметил Блекбирд. – Мы пиратствуем на просторах Вселенной, а эти… крысы – здесь, в местных подворотнях. И нельзя им перечить, дьявол их побери! Вот я и стараюсь держаться тише воды, ниже травы, не дай бог, меня обвинят в пиратстве! А это – до конца жизни торчать в консервной банке на Плутоне… Чёрт с ними, не будем забывать, что нас ждут великие дела, и разрази меня гром, если мы не раздобудем эти проклятые камешки!
Капитан вновь стал самим собой.
– А ты, юнга, не расстраивайся. Скоро у тебя этих бон будет … миллионы! – он толкнул дверь руками, хотя она начала открываться автоматически.
Заведение встретило нас громкой музыкой из полутёмных помещений, танцующими на эстраде красотками и сидящими за столами посетителями, большинство из которых были сосредоточены на игре. Это был подпольный игровой клуб, хозяином которого являлся бывший космический пират Леон Верд, по прозвищу Удав. Несколько удачных походов обеспечили ему безбедную старость и дружеские отношения с представителями местной власти. Старый космический бродяга был рад встрече с каждым представителем его бывшей профессии и всегда оказывал посильную поддержку нуждающимся джентльменам удачи. Поэтому среди завсегдатаев этого сомнительного заведения было предостаточно находившихся «не при делах» космических разбойников. Большинство из них были не прочь отправиться в поход хоть завтра. Но Зелёную бороду интересовали лишь определённые лица.
Одним из таких оказался здоровяк, стоящий у дверей. Был он одет в тёмную ливрею с блестящими пуговицами, но на швейцара походил лишь отчасти. Увидев капитана, "шкаф" приветливо улыбнулся.
– Серж, - бросил ему Блекбирд.
– Эти люди - со мной. А тебя я жду за столиком возле бассейна.
– Слушаюсь, сэр, - ответил вышибала. Голос у него был удивительно мягким. "Ему бы сказки рассказывать или псалмы петь" - подумал я.
Мы двинулись следом за капитаном, обходя столы, за которыми шла игра. Многие игроки, узнав знаменитого пирата, тут же менялись в лице, почтительно здоровались и провожали его заинтересованными взглядами. Никто не задавал вопросов о цели его визита. Наконец, мы подошли к небольшому бассейну овальной формы, из которого била струя фонтана. В воде плавали обычные, земные рыбы.
– Присаживайтесь, господа, - предложил нам зеленобородый. Сам он, видимо, узрел неподалёку интересующий его объект.
– А я сейчас подойду.
– И затерялся в табачном дыму и таинственной полутьме "Приюта странствующего попугая".
Мы уселись и заказали себе "кассиопейский кофе", бодрящий и ароматный
Вскоре появился и сам капитан. Его сопровождал невысокий человек дет тридцати пяти, находящийся в состоянии "после двух стаканов".
Зазвучала песня в исполнении популярной нижнетагильской группы «Хенде хох».
– Это и есть Мэтью Понг, - представил нам своего спутника Блекбирд.
– Впрочем, ты, доктор с ним давно знаком.
– Привет, старый эскулап, - ухмыльнулся Мэтью.
– Никак, соскучился по космическим путешествиям? А это кто с тобой? Давай лапу, малыш! Что-то взгляд у тебя подозрительный. Взрослые дяди уже научили тебя пить ром?
– Это наш юнга, - пояснил доктор.
– Роберт Коллинз.
– Коллинз?
– Мэт упал на стул.
– А что вы пьёте? Кофе? Нет, братцы, если хотите настоящего разговора, подавайте ром!
Пока капитан делал очередной заказ, наш собеседник пристально взглянул на меня.
– Коллинз... Это какой Коллинз?... Твой папаша, случайно, не судья Фил Коллинз, который назначил свои тарифы на коррекцию сроков наказания преступников? За тысячу бон он мог вдвое уменьшить срок пребывания за решёткой, за две тысячи - вообще заменить тюрьму условным сроком.
– Он зевнул.
– А за три тысячи он ухитрялся сделать из обвиняемого... потерпевшего. Правда, кому-то не понравилась такая его благотворительная деятельность... И сейчас он сам - под следствием.
– Мой отец - Джордж Коллинз, - сухо ответил я.
– О-о-о, тогда я снимаю перед вами шляпу! Ваш отец мог бы перепить стадо измученных засухой бизонов, при условии, что они пьют воду, а ваш папаша - ром!
– Вы хотите сказать, что мой отец был пьяницей?
– Нет, он был пиратом... с большой буквы, сынок... Но, конечно, и пьяницей тоже!!!
– и раскатисто захохотал.
– Успокойтесь, господа. Мы здесь собрались для того, чтобы обсудить одно дело, - прервал поток веселья Мэта Блекбирд.
– Всё. Молчу и слушаю, сэр, - весельчак сразу стал серьёзным.
– Я собираю команду, Мэт. И хочу, чтобы ты был моим старшим помощником в новом походе. Как и в прежние времена.
– Как? Ты хочешь запустить в космос «Белого карлика»?
– Да, дружище. Разрази меня гром, но наша посудина что-то застоялась на приколе!
– Блекбирд сунул сигару в рот.
– Да и все мы, черт побери, скоро покроемся ржавчиной! Есть одна забавная задумка... Вот, наш доктор с радостью согласился! И наш юнга горит желанием показать себя в славной компании космических флибустьеров! Что скажешь ты, мой боевой товарищ?
Принесли ром. Но пока никто не торопился выпить.
Вслед за спиртным принесли закуску - баранину под чесночным соусом. Блекбирд наотрез отказался от «импортных» деликатесов – «желчи нярвы», отбивных из бронтомуха и «псовых гребешков». Он не любил инопланетной кухни.
За соседним столиком расшумелись игроки - кто-то заподозрил соперника в шулерстве.
– Честно говоря, предложение неожиданное, - неопределённо ответил Мэтью.
– С одной стороны, я, конечно, на мели... А с другой - слишком долго находился не при делах. И как-то уже привык к этому шуму, - он кивнул в сторону столика, где назревала драка, - к уюту этого кабачка...