Юнгаши

Воронцов Александр Петрович

— Что, морячки, тоже в поход собрались?

— Мы вас с моря поддержим! — крикнул в ответ Сашок и приветливо махнул пехотинцам рукой.

— А куда же ленты с якорями спрятали? — не унимался молодой боец.

Юнги смущенно переглянулись, не зная, что ответить, но другой боец из строя, постарше и посолиднее, цыкнул на молодого:

— Тише ты, видишь — ребятня. Добровольцы, видать, тоже воспитанники вроде нашего сына полка Степки Кострова.

— Ну, ежели добровольцы, тогда другое дело, — утихомирился молодой. — Степка-то

наш дело знает, у него уже медаль. — И снова обернулся к юнгам: — Не дрейфь, морячки, нас много!

«Будут и у нас медали, — подумал Марат с гордостью за неизвестного ему Степку Кострова, воевавшего в пехоте. — А может и ордена будут. Впрочем, разве в этом дело?»

Строй автоматчиков уходил по Литейному проспекту. Сойдя с моста, бойцы выровнялись, взяли ногу и затянули песню:

По долинам и по взгорьям Шла дивизия вперед…

Песня гулко разносилась по пустынной улице, билась в потускневшие окна домов. И казалось, ничего, кроме нее, кроме поющих бойцов, здесь сейчас не существует.

Юнги еще несколько минут выжидали на перекрестке, пока пройдет вся колонна. Потом перешли на другую сторону моста и потопали по набережной дальше. К тому месту, где, — как раз напротив Финляндского вокзала — стояла плавучая база подводных лодок «Полярная звезда».

— Марат вступил на набережную Робеспьера! — с шутливым пафосом воскликнул Сашок, хлопнув Марата по плечу. — Ровнее шаг! А что, если и нам песню?.. Давайте о «Варяге»… — И продолжил нараспев: — «Последний парад наступает…»

— Не надо, — остановил его Марат. — Не время сейчас.

— А чем мы хуже матушки-пехоты? — ершился Сашок.

— Не хуже и не лучше. Мы такие же защитники Родины, как они. Как все советские люди, — убежденно сказал Марат. — А песня успеется. Сейчас нам надо подумать, как новому командиру представиться.

— Не беспокойся, представимся по всей форме, — заверил Сашок.

— Верно, чего тут думать? — вставил Дима. — Ты, Марат, у нас старший, вроде командира отделения. Ты и доложишь.

— За всех? — опешил Марат.

— Конечно, за всю команду, как положено по уставу.

— А мы будем стоять рядом, — подхватил Сашок, — и есть начальство глазами.

Марату было не до шуток. Положение старшего льстило и пугало. За себя ответить можно, а за других? Трудновато. Но пришлось согласиться.

— Добро, — сказал он, стараясь подражать корабельному старшине Ситову, у которого проходил практику на «Комсомольце». — Будь по-вашему.

«Полярная звезда» была ошвартована прямо к гранитной набережной Невы. Чем ближе подходили юнги к кораблю, на котором им предстояло служить, тем больше овладевало ими тревожное чувство ожидания.

Не дойдя до сходни, соединявшей борт корабля с берегом, они остановились, любуясь строгими очертаниями корпуса и надстроек, изяществом линий и легкостью конструкций.

Гармоничное сочетание мачт и труб, всевозможных устройств, ажурное переплетение снастей захватывали воображение.

— Шикарный корабль! — восхищенно шепнул Дима. — Очень на большую яхту смахивает.

— А это и есть яхта, — шепнул ему в ответ Марат. — Еще в прошлом веке построена, специально для царской семьи. Только хорошо она революции послужила. В семнадцатом году на ней Центробалт помещался.

— А что такое Центробалт? — спросил Дима.

О Центробалте Марат знал многое. Когда-то его отец был членом этого революционного органа балтийских моряков, участвовал в свержении Временного правительства. Отец часто вспоминал о событиях того времени, рассказывал Марату о своих встречах с матросом-большевиком Дыбенко, возглавлявшим Центробалт. Красочно описывал он плавания на «Полярной звезде». Поэтому Марат легко ответил на вопрос Димы.

— Центробалт — это Центральный комитет Балтийского флота, штаб революционных моряков Балтики.

— А председателем его был матрос-большевик Дыбенко, один из первых красных адмиралов, — со знанием дела добавил Сашок.

— Вот это да, знаменитый корабль! — не уставал восхищаться Дима.

— Знаменитых кораблей на Балтике много, — сказал Марат. — Краснознаменный крейсер «Аврора», линкор «Октябрьская революция»… Что ж, пошли.

— «Вперед вы, товарищи, все по местам…» — опять начал было напевать Сашок, но встретив осуждающий взгляд Марата, осекся и виновато закончил: — Двинули.

Ребята пошли к сходне.

«Здравствуй, мой корабль!» — подумал Марат, когда они поравнялись с кормой красавицы яхты. Ощущение у него было такое, будто он вступал в новый, неведомый доселе мир, где должна была осуществиться его самая желанная и долгожданная мечта.

Поднимаясь на борт «Полярной звезды», как положено, отдали честь Военно-морскому флагу. Едва сдерживая волнение, Марат по всей форме доложил дежурному о прибытии.

— Новичков у нас принимает старпом, — сказал дежурный, с любопытством разглядывая необычное пополнение, и на всякий случай пояснил: — Старпом — это старший помощник командира корабля.

— Знаем, — за всех ответил Марат.

— Вот к нему и пойдем. Там и замполит сейчас.

Дежурный проверил, на все ли пуговицы застегнута у него шинель, и, придерживая кобуру с пистолетом, направился в носовую часть корабля.

Юнги, теснясь и озираясь, последовали за ним.

С момента вступления на палубу корабля, который становился теперь для них родным домом, ребята притихли, переживая значительность происходящего.

Все здесь было для них ново и необычно.

Миновав длинный коридор носовой надстройки и поднявшись на несколько ступеней вверх по металлическому, отделанному фигурным литьем трапу, они оказались у полированной деревянной двери с табличкой: «Старпом». Дежурный поправил фуражку и негромко постучал.