Юное сердце на Розе Ветров
Шрифт:
– Кто приказал? – зло скривился Микаэль, зная, что эти парни легко могут прибегнуть к физической расправе, даже если она неуместна по определению, ну, а уж тем более получив приказ.
– Будто ты сам не знаешь кто, – фыркнул второй. – Так что пошли с нами, – он развернулся, сунув руки в карманы брюк. – И без фокусов, – добавил с явной угрозой. – Только попробуй попытаться сбежать. Черт, а он был прав. Этот паршивец захочет удрать в первый же день.
– Наш президент не промах, он таких типов насквозь видит и каждый шаг предугадывает, – со смешком отозвался его друг, после чего обратился к Мике. – Пойдем, – снова приобняв
– Давай топай и помни, мы здесь за дверью, – толкая Мику в дверь актового зала, хмыкнул старшеклассник и крикнул, обращаясь к преподавателю литературы, отвечающему за постановку: – Вот, учитель Медина, принимайте опоздавшего, он тут слегка от стаи отбился. Заблудился бедолага, плутал, плутал, у всех спрашивал, как пройти в актовый зал, так мы ему дорогу показали и домой проводим, чтобы снова не заблукал.
Пожилой, худощавый мужчина с залысинами на висках и в аккуратных очках, одобрительно кивнул.
Потирая плечо после неаккуратного обращения этих дуболомов, Шиндо с неприязнью окинул взглядом зал, где ему предстоит пробыть несколько часов.
– Как хорошо, что ты уже здесь, Шиндо, – благодушно произнес преподаватель, хотя опоздание ученика ему было не по душе. – Теперь мы можем приступать, – обратился он ко всем собравшимся участникам пьесы. – Микаэль, выбирай место и присаживайся. Для начала я объясню, что значит само понятие «пьесы» и как мы будем ее ставить. Мы уже немного начали, но слушай внимательно и все поймешь.
Понимая, что сегодня ему уже не сбежать, Мика был вынужден пройти к сцене, на краю которой расселись его одноклассники.
– Ну что, не вышло, сцапали тебя? Теперь не улизнешь, – криво усмехнулся Синго, когда Мика проходил мимо него и Юу.
– Посмотрим, я все равно в этом бреде участвовать не собираюсь, – гордо вскинув голову, свысока поглядел на него Микаэль и уверенно проследовал дальше.
– Сколько нос не задирай, а против председателя не попрешь. Тебе с ним не тягаться, он на тебя управу всегда найдет, точно, Юу? – хмыкнул Акутазава, слегка подтолкнув Амане локтем.
– Угу, – кивнул тот, подтверждая. Правда сам Юичиро успел обрадоваться, что Мики нет и возможно сегодня уже не будет, поэтому когда тот все же предстал во всем своем блеске в актовом зале, настроение у него значительно испортилось.
– Что там за болтовня? Для вас же рассказываю, – строго взглянул в их сторону преподаватель.
Ребята притихли и принялись внимать пояснениям, из которых уяснили общий смысл весьма масштабного повествования – пораженная рассказами о военных компаниях полководца Отелло, Дездемона влюбляется в мавра и они тайно венчаются. После этого Отелло забирает ее к себе в дом и там, попадающий под влияние коварного Яго (своего помощника, который готовит против него заговор со своим другом дворянином Родриго), убеждающего воина, что жена ему не верна, и предоставляющего доказательства мнимой измены, в порыве ревности убивает любимую.
Начало первой репетиции получилось скорее устным, нежели наглядным. Никто не ходил по сцене, не изображал героев драмы, не переодевался. Поскольку роли
Первая попытка сыграть сцену была полностью неудачна. И эта несостыковка возникает как раз в тот момент, когда дело доходит до влюбленной пары. Текст читается натянуто, парни напряжены и держатся на расстоянии друг от друга. Взгляды, которые должны быть наполненные нежностью, когда они смотрят друг на друга, колючи и холодны. Глядя на них, на то, как они выговаривают свой текст, как ведут себя, режиссер постановки сразу понимает, что это будет нелегко и не только потому, что для учеников актерство – непривычное амплуа. При этом, если Амане еще пытается вложить какие-то чувства в свои слова, то Шиндо вовсе не утруждает себя игрой – нехотя произносит текст, опаздывает, когда должна звучать его реплика, порой и вовсе делает вид, что его это не касается, отстраненно глядя на улицу.
– Ты можешь хоть одну реплику нормально произнести? – в конце концов, не выдерживает Юичиро, понимая, что из-за Мики они тут могут просидеть до сумерек.
– Что-то не нравится – я с удовольствием уйду, пускай меня заменяют кем-нибудь другим, – отвечает Микаэль с кривой усмешкой, словно оживая, когда звучит не стихотворный, вымученный текст, а настоящий, из их эпохи и их реальности.
– Да кем же? Другого такого дохляка, да еще чтобы пищал, как девица, вовек не найти на роль Дездемоны, – хмыкнул Синго, стоявший позади Юичиро.
– А ты вообще заткнись, шестёрка! – горячо бросил Мика. – Тебе с твоим клювом только попугая изображать, человеческие роли противопоказаны!
– Что ты там вякнул?! – оскалился Акутазава, выступая вперед.
– Мальчики, мальчики, перестаньте. Как вы себя ведете! – возмутился преподаватель. – Микаэль, с таким бы чувством, тебе реплики произносить. Соберись и будь серьезней. Разумеется, – смягчил тон мужчина, – некоторым из вас сложно, ведь вы первый раз участвуете в спектакле, к тому же сюда попали не по своей воле, но Мика, – он перевел взгляд на блондина, сжавшего в руке свой сценарий, – раз уж тебя избрали для участия в спектакле – исполняй свою роль достойно, – мягко проговорил господин Медина.
– Вы верно подметили, учитель, – хмыкнул Микаэль и ловко, грациозно спрыгнул со сцены, – не напрашивался. С меня хватит, я ухожу.
Сделав несколько шагов вдоль рядов, он поглядел на дверь, в приоткрытую щель которой заглядывали парни, доставившие его сюда и остановился. Шиндо даже затрясся от возмущения.
– Микаэль, – окликнул его Медина и после того как его оклик остался проигнорированным, Шиндо не обернулся и не сдвинулся с места, мужчина вздохнул и посмотрел на парней, оставшихся на сцене, с ухмылками поглядывающих на своего строптивого товарища по актерскому искусству, сказал: – Полагаю для первого раза достаточно. Все устали и перенервничали, продолжим завтра, вы немного подучите текст, будет проще. Ты слышишь, Мика? – он обернулся к мальчику. – На сегодня всё.