Юное сердце на Розе Ветров
Шрифт:
– Нет! – сдавленно выдыхает Микаэль, когда его заваливают прямо в прихожей на пол и начинают срывать одежду. – Нет, не надо! Нет! – извивается он, но его пыл охлаждают грубые пощечины.
– Я тебе сколько раз повторял, ты мой. Мой! Ясно?! – отбрасывая в сторону рубашку, Эндзай склоняется над извивающимся телом, приводящим его в ненормальный восторг, равно как и стоны младшего брата, совершенно беспомощного перед ним. – Мой… Только мой…
– Отпусти! Отпусти! Нет! – отчаянно взвизгивает Шиндо, когда рука брата ложится на его орган. – Нет! – дрожа, как осиновый лист, выдыхает он, закрывая
Когда Эндзай, тяжело дыша и что-то бормоча себе под нос, грубо врывается поцелуем в его рот, прижимая Мику к себе, тот ощущает, как возбужден его брат. Отвращение вперемешку с ненавистью застилают разум мальчика. Он ненавидит, презирает эту грязную свинью, от которой сбегают все девушки, потому что он отвратителен, груб, неучтив. Омерзительно животное. И это животное смеет касаться его, утолять им свою грязную похоть, не умея завоевать себе девушку, как все прочие люди его возраста. Не мудрено, что никто не хочет связываться с ним, ведь за душой Эндзая нет ничего кроме грязи, что до отказа наполнила его грузное тело. И будучи немощным перед противоположным полом, он черпает извращенное наслаждение, избивая и насилуя своего младшего брата.
Каждой клеткой своего тела Мика испытывает презрение к этому человеку. Его прикосновения невыносимы, ужасны. Легче умереть, чем позволить в очередной раз отдаться ему.
– Нет, уберись от меня! Я не хочу! – извивается изо всех сил Микаэль, пытаясь оттолкнуть от себя брата. Ища поблизости хоть что-то, что может помочь ему в этот раз избежать насилия. Но ничего нет и возможности вырваться из стальной хватки этих массивных рук тоже нет. Неужели придется еще раз вытерпеть это? Снова пройти через этот ад? Нет. Нет, только не это. Не снова, он не выдержит. Хватит, хватит мучить его.
– Заткнись, немедленно! – рычит Эндзай, нанося жестокие удары до тех пор, пока Шиндо не выбивается из сил и смиренно затихает.
– Угомонился наконец, – криво ухмыляется парень, когда видит, что Мика снова уступил его силе. Чувствуя свою победу на вкус, он широко раздвигает ноги подростка в стороны и тянется к замершим, бледным, слегка приоткрытым губам. Замирая в немом крике, Мика вновь испытывает эту страшную боль, когда его тело пронзает насквозь. Это невыносимо, невыносимо. Умереть, умереть прямо сейчас, чтобы больше никогда не чувствовать этого, чтобы больше никогда не позволять осквернять себя. Тяжелое дыхание, трепещущее в груди сердце и непрерывные толчки внутри.
В непроглядной темноте жестокого безумства звучат два громких стона, один принадлежит ребенку, другой взрослому.
Теплая жидкость струится по ногам, но на этом все не оканчивается. Жажда продолжить пульсирует в каждой венке на лбу и безошибочно читается в возбужденном взгляде, который следит за тем как поднимается чужая грудь. Как окропляет белую кожу кровь и пот, как тяжело и хрипло дышат эти губы, как смотрит этот усталый блуждающий взгляд. Так призывно, что остановиться невозможно. Новый прилив возбуждения
Да только он ошибается, Мика вовсе не расслаблен. Скорее наоборот, этот акт заставил все его тело напрячься, а ум лихорадочно работать и то, что Эндзай видел перед собой покорного и готового еще и еще принимать его в себя брата, пока он полностью не удовлетворит свои потребности, всего лишь обман. Ловкий ход, чтобы усыпить бдительность, чтобы хватка ослабла. Эндзай расслабился и перестал удерживать его.
Так и получилось. И как только Мика ощутил, что больше ничто его не удерживает, он, не дожидаясь пока его телом снова начнут пользоваться, ловко изворачивается и бежит прочь.
– Так ты еще соображаешь?! Вернись сейчас же! – кричит ему Эндзай, пораженный действием брата и разозленный тем, что его жертва убегает, а ведь он еще не закончил играть с ней. – Сбежать надумал, не выйдет! – он вскакивает на ноги и бросается следом за братом.
Забегая в гостиную, Мика оборачивается по сторонам, ища глазами как выбраться из дома. Сердце колотится в груди и кажется, что сейчас оно пробьет кости. Но сердце вмиг замирает, когда мальчик видит, что Эндзай влетает в гостиную.
– И куда ты сбежишь? Все заперто, – ухмыляется он. – Так что лучше иди ко мне по-хорошему.
– Никогда! – отчаянно мотает головой Мика и бежит в кухню.
– Стой, глупый, тебя это не спасет, – кричит ему вслед Эндзай, но Мика не слушает его, он должен попробовать, должен убедиться, что еще может убежать. Ведь в кухне всегда открыто окно. Однако он замирает посреди комнаты, внутри все обрывается, когда он видит закрытое наглухо окно.
– Я же говорил, – он оборачивается и видит насмешливое лицо старшего брата. – Я подготовился. Так что иди сюда.
– Нет! – Мика подбегает к окну и хватается дрожащими руками за щеколду. Это действие пугает Эндзая, окно закрыто не совсем наглухо и если этот поганец откроет его, то сбежит, а это не допустимо, ведь тогда трудно будет объяснить соседям внешний вид испуганного выбравшегося через окно брата.
– Только попробуй! – он подбегает и, хватая мальчика за талию, оттаскивает от окна.
– Нет, нет, отпусти! – цепляясь за подоконник, за шторку, за край стола, стонет Микаэль. Все его нутро в этот раз неистово сопротивляется тому, на что обрекают его тело. В этот раз он не может смириться с тем, что длится уже долгое время. Все его существо словно восстало против этих жутких, аморальных действий.
– Пусти меня! – срывающимся голосом кричит он и хватается за клеенку на рабочем столе, которая падает на пол, вместе со стоящей на ней подставкой для столовых приборов. С грохотом все это валится на пол. Мика продолжает вырываться точно обезумевший, так, что тут уже Эндзай вынужден остановиться.
– Да черт, совсем рехнулся! – шипит он. – Прекрати уже!
От удара, Мика отлетает к столу и, ударяясь об него спиной, опускается вниз, но, оставаясь на полу, продолжает из-под лба, ожесточенно смотреть на своего мучителя, в чьих глаза сверкает злой огонек. Кажется осознание того, что Мика так беспомощен, но при этом продолжает сопротивляться только пробуждает в нем похоть.