Юность подарит первые шрамы
Шрифт:
– Они?
– Ага.
Никки присмотрелась и тут же узнала пассажира. Это был тот самый качок.
– Твою ж мать… – сказал Элай.
– Этот мудак – гребаный коп! – воскликнула шокированная Никки.
В машине было еще двое полицейских. Они покинули салон и направились к Элаю, подняли его на ноги. Один заломил ему руки, а второй надел наручники.
– Эй, вы охренели? Я никого не трогал! – протестовал Элай.
– А вот свидетели утверждают обратное, – сказал один из копов.
Водитель подбежал к Никки и без всякой помощи надел на нее «браслеты».
–
– Вы напали на полицейского.
– Что?! Ах ты ублюдок!!! – крикнула Никки качку, что все это время хитро улыбался, поглядывая то на нее, то на Элая.
– Злишься на меня? – спросил Элай.
– На себя злюсь. У меня привычка помогать людям и при этом вляпываться в дерьмище…
Несколько часов ребята провели в камере полицейского участка. Элай все пытался разговорить свою подругу по несчастью, но та в основном молчала, смотрела в стену, вздыхала и мысленно отчитывала себя за то, что добровольно ввязалась во все это. Тошно ей было оттого, что она находилась в таком трагикомическом положении из-за брата Рэмисенты. Знала бы она с самого начала, кто он на самом деле, прошла бы мимо и совесть бы ее не мучила, в этом Никки была убеждена.
– Дилэйн, на выход, – строго сказал мужчина, подойдя к решетке.
– Фордж! Слава богу! Спасибо тебе! – обрадовалась Никки. Это был всемогущий бывший любовник ее матери, который всегда выручал Никки.
– Никки, тебе не надоело бывать у нас в гостях?
– Фордж, честное слово, я не специально. Эти уб… убийственно хорошие люди приняли меня по ошибке.
– Понятно. Передавай Кармэл привет и постарайся больше не встревать.
– Договорились. – Никки кинула взгляд на Элая, что скромно сидел и печально глядел на нее. – А с ним теперь что будет?
– С ним не так все просто, как с тобой.
Пронизывающий взгляд Элая тронул ее. Ей вдруг все равно стало, чей он брат, кто дружит с его сестрой. Все эти обстоятельства смехотворны, на самом деле.
– Фордж, отпусти его. Один из ваших избил его, я вмешалась, наговорила ему всего, и вот мы здесь.
– Это твой парень?
Никки еще раз посмотрела на Элая, а тот умоляюще взглянул на нее.
– Да…парень, – соврала она.
– Хрен с тобой, – сдался Фордж. – Выходи, Арлиц.
– Я еще на балу понял, что ты классная, – признался Элай, идя с Никки по коридору полицейского участка.
– Да что ты? – с язвительной усмешкой спросила Никки.
– Никки, стой, – послышался голос Форджа.
Ребята развернулись.
– У твоего парня нашли порошок.
– Э-э… – Никки вцепилась возмущенным взглядом в Элая, что стоял подле нее, потупив глаза. Сомнений не было: это точно не подстава. Теперь они влипли по-настоящему. – Фордж, давай я организую тебе встречу с Кармэл? Она у меня дамочка невредная, порадует тебя вечерок, а?
– Нет, Никки. Этим ты уже не отделаешься.
– …А если так? – сказал Элай, быстро сняв с себя часы.
– Хорошие часы, – сказал Фордж.
– А то! – Элай живо отдал их в
– И пояс у тебя хороший.
– …А у вас вкус, – в следующее мгновение Элай остался без пояса.
Фордж привел ребят к своим коллегам, что обнаружили порошок, и сказал, что виновники торжества могут быстро загладить свою вину.
– Телефон, – сказал один из копов. Элай отдал свой телефон. – Давно мечтал о последней модели!
– И я! – крикнул еще один, ожидая ответной реакции от Никки.
– А я-то здесь при чем?! – возмутилась Дилэйн.
– Никки, лучше не сопротивляйся, – сказал Фордж.
И Никки лишилась телефона.
Копы также забрали ее серьги с бриллиантами, всю наличку и банковские карты, дорогие кроссовки, даже носки с единорогами-висельниками, что связала Джел. Элая тоже оставили без денег и обуви, уж сильно Форджу понравились его ботинки от Гуччи, да и размер у них совпал.
– Вот теперь ты точно на меня злишься, – сказал Элай.
– Заткнись, а.
Уже рассветало, но на улице не было ни души. Полицейский участок, в который доставили ребят, находился в Голхэме, и им пришлось без денег, без связи, пешком, босиком по холодному асфальту добираться до своего района.
– Неужели так сложно было выкинуть порошок, пока нас «паковали»?!
– Да я растерялся! Вообще забыл про него.
– И про тампоны тоже.
– О черт… Я к ним уже привык как к родным, – сказал Элай и вытащил разбухшие, кровавые тампоны из ноздрей.
Никки подбежала к дороге, увидев машину.
– Отойди, людей напугаешь еще, – сказала она Элаю и стала голосовать.
Машина, к счастью, остановилась.
– Доброе утро, не могли бы вы подбросить меня до Бэллфойера?
– Что, так торопилась к своему клиенту, что даже забыла обуться? – усмехнулся водитель.
– Не поняла…
– Я подвезу тебя, если перед своим заказом ты со мной порезвишься. Как тебе предложение?
Если бы Никки не была такой уставшей, замерз-шей и тысячекратно подавленной, она бы смогла здорово ответить этому хаму. Но в тот момент слабость взяла над ней верх, и Никки лишь глядела на водителя с недоумением и не знала, как ей поступить. А вот Элай, напротив, прекрасно знал, что нужно делать. Он схватил камень и бросил его в лобовое стекло обидчика.
– Сука, ты что творишь?! – закричал водитель, увидев, как стекло за считаные секунды покрылось многочисленными трещинами.
– Элай, чтоб тебя!
Парень подбежал к Никки, схватил ее за руку и потянул за собой. Водитель тут же нажал на газ, развернул свою тачку и погнался за ребятами. Настрой у Элая был боевой, но он не учел пару моментов: во-первых, Никки, одетая в коротенький черный комбинезончик, замерзла так, что уже с трудом могла шевелить конечностями, так что бежать ей было о-очень тяжело; во-вторых, сам Элай был очень слаб, его побитое тело неохотно подчинялось ему. А разъяренный водитель гнался за ними, не сбавляя скорости, и с каждым поворотом его злость увеличивалась. Он с безумной улыбкой представлял, как догонит их и воплотит свой кровожадный план мести.