Юность подарит первые шрамы

Крамер Стейс

– Устала? – спросил Джераб. Он тащил все их сумки, но понимал, что несмотря на то что Диана шла налегке, ей было все-таки тяжелее.

– Нет.

– Если устанешь, скажи, остановимся. Идти еще прилично.

– Я не устану, Джераб. Все отлично! – И после этих слов раздался жуткий «шмяк!». Диана поскользнулась и всем телом упала в грязь. Джераб обернулся, бросил сумки, увидев, что приключилось с его спутницей. Диана, изо всех сил стараясь доказать ему, что она может адаптироваться к любым условиям и вовсе она не избалованная девчонка, отказалась от его помощи, самостоятельно, спокойно встала и с трудом подавила в себе желание выругаться, когда взглянула на свое платье, превратившееся в комок грязи. Потом она перевела взгляд на Джераба. Тот, убедившись, что падение Дианы обошлось без травм, расслабился и улыбнулся. Ему хотелось рассмеяться,

но он понимал, что с его стороны это будет уж слишком жестоко.

– Не смей ничего говорить! – буркнула Диана.

Джераб тут же вытянул непослушные губы вперед, но они все равно так и норовили растянуться в улыбке.

Через полчаса (или вечность спустя, по ощущениям Дианы), они добрались до дома Джераба. Это был небольшой домишко из белого крупного кирпича, покрытого мхом, с соломенной крышей, маленькими деревянными окнами и старой печкой. Внутри дома было темно, сыро и гораздо холоднее, чем на улице. Диана окончательно разочаровалась в этой поездке, сотню раз пожалела, что покинула теплый, комфортабельный Ориан. Но тут же все ее недовольство и отчаяние было перекрыто одной верной мыслью – если бы Диана отпустила его одного, то она бы потеряла Джераба навсегда. Джераб удостоверился бы в своих неутешительных выводах касательно Дианы, и их история закончилась бы. Этого Диана допустить не могла. Она любила Джераба и была готова бороться до последнего.

Джераб показал ей ванную. Диана еле-еле сняла окаменевшее в некоторых местах из-за высохшей грязи платье, посмотрела в зеркало, ужаснулась, увидев свои перепачканные грязью волосы и лицо. После нескольких попыток так и не смогла разобраться с краном, добиться от него теплой воды, поэтому ей пришлось отмывать себя под ледяной струей. Волосы она трогать не стала, забрала их в хвост. Джераб зашел в ванную и положил стопку вещей на раковину.

– Переоденься, а я пока пойду за дровами.

«Он точно издевается», – подумала Диана, когда увидела, что принес Джераб. Старый, жутко колючий бордовый свитер, гигантские штаны с начесом, и еще на полу стояли черные ботинки, напоминавшие армейские берцы. У нее не было выбора. Ей было так холодно, что она не раздумывая надела на себя все, что предложил ей Джераб.

Джераб на заднем дворе колол дрова. Это занятие его согрело до такой степени, что ему пришлось снять с себя кофту. Диана вышла из дома, чтобы показаться Джерабу. Он все ждал, когда же она сломается, заистерит и сбежит. Диана это чувствовала, и поэтому она с капелькой удовольствия и особой гордости собой пришла к нему, чтобы продемонстрировать свой наряд и свое необычайное терпение.

– Тебе идет, – сказал он, с умилением глядя на нее.

– Тебе тоже, – ответила Диана, врезавшись глазами в его идеальный голый торс.

Джераб стал таскать дрова в дом и вдруг заметил, что Диана ходит следом и помогает ему, охотно прижимая к себе тяжелые дрова, не боясь поранить свои нежные белые ручки многочисленными занозами. Ему льстило ее стремление переубедить его. Джераб понял, что ей это удастся и он еще сильнее полюбит ее. Перетаскав все дрова, они растопили печь. Дома сразу стало уютно и хорошо.

– Неужели будет так же тепло, как от батареи? – с искренним любопытством спросила Диана.

– Даже теплее, – улыбнулся Джераб. – Первый раз видишь печь?

– Только в кино видела.

Он впервые увидел слуг, а она печь. Джераб снова почувствовал огромную разницу между ними, но если вчера эта разница служила опасным препятствием на пути к их счастью, то теперь она его умиляла. Они с Дианой вместе знакомились с мирами друг друга, принимали все новое и отталкивающее, и все преграды мгновенно исчезали.

– Пока тут все растапливается, предлагаю покататься, – воодушевленно сказал Джераб.

Джераб достал из кладовки два старых велосипеда. Один был поменьше, другой больше, видимо купленный на замену первому. Тот, что поменьше, достался Диане. Джераб ехал впереди, ища взглядом более безопасные, подсушенные тропинки, Диана следовала за ним. Деревня была скудно населенная, большинство домов были заброшены. Это единственное, что огорчало. В остальном же все было как в самой красивой сказке. Серое небо и внезапные порывы ветра, всюду зелено и живописно. Диана и Джераб мчались навстречу приключениям по плюшевым холмам, по каменным старинным мостикам, перекинутым через широкие ручьи, проезжали мимо хорошеньких молодых деревцев, мимо пастбищ беззаботных овечек, оставляли позади мрачные озера. Диана

уже и забыла о том, что произошло вначале, о с????воем дурном настроении и одном-единственном желании бороться за счастье, как бы тяжело ей ни было. Теперь же она желала еще и улыбаться. Не так, как ее учили, – сдержанно, эстетично, а так, как требовала ее душа, – широко, с радостным возгласом. Ей так все нравилось вокруг, и то, что Джераб был рядом! Ну а когда Джераб остановился, чтобы показать ей то, ради чего они проделали весь путь, Диане и вовсе захотелось пищать от восторга. Они прибыли к лошадиной ферме.

– Это мое самое любимое место. Я провел с ними все свое детство и юность.

– Так вот где ты научился ездить верхом?

Джераб кивнул.

– Эти лошади, конечно, не идут ни в какое сравнение со скакунами «Греджерс», но…

– Они прекрасны, – перебила его Диана, завороженно глядя на животных. – Спасибо, что показал мне это место.

Диана никогда не видела столько лошадей. Там были целые семьи. Очаровательные подросшие жеребята бегали по сочной травке, совсем малыши не отходили от матерей, время от времени прижимаясь к вымени. Жеребцы смиренно стояли со своими изящными кобылами, а их спутницы не переставали следить за потомством, и иногда из их уст вырывалось возмущенное ржание, если жеребенок далеко убегал и не слушался. Большинство этих прекрасных созданий совершенно не боялось людей, да и с пугливыми Диана быстро нашла общий язык. Ей хотелось со всеми познакомиться, погладить каждого. Она не переставала восхищаться этими статными животными, а Джераб не переставал восхищаться ею. Ее глаза светились счастьем, и забавный румянец окрасил белоснежные щеки.

– Джераб!

– Лью, здравствуй! – поприветствовал Джераб старичка, что радостно подбежал к ним.

– Какая встреча! Давно ты к нам не приезжал.

– …Тяжело возвращаться туда, где тебя уже никто не ждет.

– Ох, мы долго оплакивали Марго. Мир ее праху… Ты женился? – спросил Лью, взглянув на Диану.

– Нет… пока нет. Это Диана, – засмущался Джераб.

– Здравствуйте, – поздоровалась Диана.

– Здравствуй, Диана, – улыбнувшись добродушной беззубой улыбкой, сказал Лью. – Ты так кстати, Джераб. Там Красуша рожает. Вроде без патологии, но все равно принять надо. Я всех своих домой отпустил, теперь вот один маюсь.

– Лью, с удовольствием помогу.

– Как в старые добрые! – вновь улыбнулся старик.

– Диана, возвращайся домой, я скоро буду.

– Я тоже помогу.

– Тебе это зрелище вряд ли понравится.

– Не беспокойся. Я выдержу, – заверила Диана.

Сизая кобыла лежала на боку в просторном деннике. Ее тревожное, взмокшее тело страдало, совершало сильные потуги. У Дианы в одночасье сжалось сердце, стоило ей увидеть ревущее, обеспокоенное животное.

– Подвяжи хвост, – скомандовал Лью и протянул Диане бинт.

Диана, не колеблясь, подошла к кобыле, аккуратно сложила хвост и перевязала его бинтом, при этом без всякого отвращения взглянув на расширяющуюся промежность лошади, из которой вот-вот должен был показаться детеныш.

– Джераб, придержи ноги, – сказал Лью, когда Красуша начала брыкаться.

Джераб подбежал к кобыле и стал осторожно придерживать ее ноги. Совсем скоро показался детеныш, заключенный в сине-беловатый плодный пузырь, и через несколько долгих, тяжелых минут он вышел целиком. Слегка оправившись, новоиспеченная мамаша встала на ноги, разорвав тем самым пуповину. После того как пузырь прорвался, Диана вызвалась обтереть малыша и освободить его ноздри от слизи, в то время как Лью побежал за новой подстилкой, а Джераб промывал теплой водой вымя, хвост и задние ноги роженицы. Джераба поразило то, как Диана спокойно, увлеченно, не брезгуя, участвует в таком тяжелом, грязном процессе. И он знал, что она не притворяется, ей действительно все это доставляло истинное удовольствие. Когда Лью сотню раз поблагодарил ребят за помощь и освободил их, Диана заявила, что хочет остаться, чтобы посмотреть, как жеребенок встанет на ноги. Лью не возражал. Жеребенок встал спустя три часа. Тонюсенькие ножки дрожали, голова перевешивала, но маленькое, смешное существо продолжало стоять и даже пытаться делать первые шаги, а мать в это время была рядом. Она до сих пор не понимала, что с ней произошло, но точно знала, что ей необходимо заботиться об этом крохотном, шатающемся сокровище и она уже безмерно любит его. Диана заплакала, увидев эту трогательную картину. Она плакала и улыбалась, а Джераб нежно обнимал ее и целовал в висок.