Юность Розы (сборник)

Олкотт Луиза Мэй

Мечтания были большим утешением для Розы, они облегчили нескончаемое ожидание Чарли и страх перед новой встречей с ним. Девушка представляла себе, как Принц явится с повинной головой, униженный, полный раскаяния, как она выскажет ему свое разочарование и неодобрение, как он будет просить прощения за свой постыдный поступок. Она решила, что будет с ним откровенной, но мягкой, что сначала отчитает, а затем утешит его, найдет благоприятный момент и внушит ему добрые побуждения, присущие хорошему человеку. Так Роза сидела у окна, мечтала, любовалась отблесками заходящего солнца

на отдаленных холмах, рельефно вычерченных на светлом небосклоне. Стук в дверь заставил ее вздрогнуть.

– Это он! – прошептала она, чувствуя гулкие удары сердца. – Я должна помнить, что обещала дяде, и быть твердой.

Обычно Чарли входил с каким-нибудь мотивчиком, однако в этот раз не было слышно ни свиста, ни пения, поэтому Роза решила, что он боится встречи так же, как и она. Разделяя его естественное смущение, девушка не поднимала глаз, пока шаги не затихли возле нее. Она ожидала, что Чарли, скорее всего, упадет к ее ногам, как всегда после какой-нибудь мальчишеской выходки, и в то же время не хотела, чтобы он слишком унижался. Но Чарли изумил ее: картинно бросив ей на колени роскошный букет цветов, он произнес веселым, беззаботным тоном:

– Вот она, прекрасна и задумчива, как всегда. Что, мир оказался пустышкой, кукла набита опилками, а потому вы подумываете об уходе в монастырь, кузина?

Роза была так ошеломлена его хладнокровным бесстыдством, что не обратила никакого внимания на цветы. В ее взгляде смешались стыд, удивление, горечь и досада. Чарли покраснел, опустил глаза и торопливо заговорил, стараясь держаться своего шутливого тона:

– Простите меня великодушно за вчерашнее. Право, не гневайтесь, кузина! Всем известно, что в Америке каждый человек в Новый год должен исполнить свой долг.

– Я устала прощать! Вы взрослый, Чарли, а нарушаете свои клятвы, точно как в детстве. Я больше никогда не стану требовать у вас обещаний, раз вы все равно их не выполняете, – с этими словами Роза отложила в сторону букет. Принесенные извинения не удовлетворили ее, а цветы не заставили смолчать.

– Как мне, бедному, вам угодить, если вы так требовательны, так принципиальны, так сердитесь из-за всяких пустяков, – ему было неловко, но из гордости Принц не мог показать своего раскаяния, тем более что раскаивался он не столько в том, что был виноват, сколько в том, что его вину вчера обнаружили.

– Да разве я рассержена? Я всего лишь огорчена и разочарована. Мне казалось, что если человек дал обещание, то должен держать его. По крайней мере, я всегда так поступаю. Если мои старомодные требования кажутся вам завышенными, что ж, не смею вас дольше задерживать.

– Боже мой, ну не делайте из мухи слона! Да, я забыл свое обещание, да, поступил как полный осел и прошу за это прощения. Что еще мне сделать?

– Вести себя как мужчина, чтобы мне больше не было так мучительно стыдно, как вчера вечером, – и Роза слегка содрогнулась при воспоминании об этом.

Это невольное движение задело Чарли сильнее, чем слова. Теперь ему стало «мучительно стыдно». События вчерашнего вечера он плохо помнил, и теперь от стыда преувеличивал случившееся. Он замолчал

и отошел к камину, соображая, как им теперь помириться, потому что Роза была на себя не похожа. Обычно хватало одного слова оправдания, и девушка охотно прощала его. Но сегодня что-то суровое и непреклонное появилось в ее манере, – это изумило и испугало Чарли. Откуда ему было знать, что холодная, строгая Роза изо всех сил борется со своей жалостью и любовью, и все ее усилия направлены на его спасение.

В замешательстве перебирал он каминные безделушки, вдруг глаза его победно блеснули: он увидел свой подарок, бирюзовый браслет с незабудками. Тихо подойдя к ней сзади, он вновь заговорил, но теперь в голосе слышалось раскаяние и кротость:

– Я буду вести себя как настоящий мужчина, вам никогда больше не придется стыдиться меня. Только прошу вас, будьте снисходительны, позвольте, я надену этот браслет вам на руку и дам последнее обещание? Клянусь, на этот раз я сдержу его. Вы мне верите, Роза?

Как трудно было сопротивляться вкрадчивому, опасному голосу и умоляющему взгляду! Если бы в эту минуту ее взгляд не упал на незабудку, Роза не вспомнила бы о своем обещании дяде Алеку и сдалась. Ради будущего счастья она с трудом сдержалась и не произнесла «да». Слегка отодвинув от себя браслет, не поднимая глаз на Принца, она твердо произнесла:

– Нет, Чарли, я не буду его носить. Мои руки должны быть свободны, только тогда я смогу помочь вам. Я прощаю вас, и клятвы ваши мне ни к чему, но, пожалуйста, боритесь со своими искушениями. Мы все вас поддержим.

Чарли ожидал иного ответа. Разозлившись, он изменил тон и заносчиво произнес:

– Мне не нужна ничья поддержка, кроме вашей. Я должен быть уверен, что вы не отвернетесь от меня. Не то, пожалуй, пока я буду умерщвлять плоть ради вашей прихоти, какой-нибудь проходимец похитит у меня ваше сердце. Я вас предупреждаю, что в этом случае нарушу свое обещание и уберусь прямо к черту!

Дерзкие, вызывающие слова переполнили чашу терпения. Дух Кэмпбеллов взял верх в мягкосердечной, кроткой девушке и проявился во всей пугающей полноте. Свободой Роза дорожила гораздо сильнее, чем призрачной, едва зарождающейся любовью, а Принц покушался именно на свободу. Она пыталась возродить душу своего героя, а он оказался неблагодарным, порочным человеком. В бешенстве вскочив с места, гордая, надменная женщина из рода Кэмпбеллов процедила жесткие слова:

– Сердце мое принадлежит только мне одной, и я буду распоряжаться им по собственному усмотрению. Не смейте выдвигать мне требований! Вы не имеете на меня никаких прав и никогда не получите их, пока не заслужите. Помните это и никогда не угрожайте мне, никогда не бросайте мне вызов!

Последовала минутная пауза. Было непонятно, как на этот пассаж отреагирует Чарли – взорвется в ответ или благоразумно погасит вспышку. Он, конечно, выбрал последнее и очень эффектно бросился к ногам своей оскорбленной богини. Падать к ее ногам ему доводилось и раньше, но в этот раз он был совершенно серьезен. Обхватив обеими руками платье Розы, он воскликнул с глубокой страстью: