Юсупов. Право на выживание

Новикова Анна

— Угу.

— Удивительно, что ее телефон вообще держит батарею так долго.

— Это точно, — усмехнулся Влад.

— Возможно прямо сейчас она ищет станцию для зарядки телефонов в ближайшем торговом центре и отзвонится тебе первым делом.

— Ммм, ну да, вполне возможно. Ладно тогда, спасибо.

— Всегда рад помочь.

— А можно тебя попросить еще об одной услуге? — затараторил Влад, пока Юсупов не успел отключиться.

— Я передам ей, что ты звонил, если она выйдет на связь.

— Ага, хорошо, еще раз спасибо! Ну хорошего вечера.

— Рад знакомству, — ответил Юсупов и закончил звонок.

Влад

в задумчивости потер подбородок, тупо уставившись на экран смартфона. Особо ни на что не надеясь, снова набрал номер Софьи и услышал голос автоответчика. Может и правда телефон сел. А этот Юсупов вроде — нормальный парень. Манерный какой-то, но у каждого свои странности.

В эту же минуту Юсупов открыл приложение «Локатор» и изменил масштаб карты, на которой отмечена синяя точка «Sophie». Ну что ж, хотя бы не увезли за тридевять земель — всего-то чуть севернее Парголово. Князь приблизил точку и усмехнулся. Ну разумеется, где же еще вам квартироваться, как не в заброшенной усадьбе, хреново охраняемой государством? Затем взглянул на часы — не будете же вы держать даму всю ночь в таких условиях, да еще в столь холодную погоду.

Юсупов прикрыл глаза и откинулся на водительском сиденье. Будь по-вашему, подождем еще. Но как же я вам сочувствую, когда эта женщина взбесится и припомнит все неудобства.

* * *

Говорят, самая сладкая смерть — во сне. Накрыло вас лавиной, не переживайте. Из-за холода, нехватки кислорода и невозможности пошевелиться вы начнете засыпать и не почувствуете, как отошли в мир иной. По крайней мере, это безболезненно.

Но вот прямо сейчас Софья готова с этим поспорить, без лукавства, до хрипоты, до свиста. Именно холод ее разбудил. Тело сковало, а когда Софья попыталась двинуть хоть какой-нибудь конечностью, мышцы заныли. Поясница вообще вот-вот отвалится от неудобной позы. Нос, руки и даже веки — ледяные. Моргаешь, и глазам холодно. Это моментально взбодрило.

Софья пошевелила одеревеневшими ногами и застонала. Отлежавшие мышцы голени дали о себе знать миллионами снарядов иголочек. Кровь начала разгоняться по капиллярам с нестерпимой болью.

Позвонки шеи хрустнули, а под лопатками пронесся разряд тока — стрельнуло так, хоть издавай крик Тарзана. Софья дала себе несколько секунд отдышаться и потерла шею — вроде гнется. Приподнялась на локте, размяла плечи и только после этого огляделась.

Это шутка какая-то или апокалипсис все же наступил?

Просторный холл полукруглой формы с пятью высоченными окнами по периметру. Часть стекол заделана фанерой, часть просто выбита. Вот и тянет холод собачий! Лето в Питере — такое лето.

Стены с облупившейся краской, в которой проглядывается некогда желтый оттенок. Несколько чудом сохранившихся фресок с изображением арфы, обрамленной лавровым венком. Кое-где оголена кладка из красного кирпича. Под ногами хрустит штукатурка, песок, обломки деревянных перекрытий, дощечки паркета и бог знает что еще. А над головой — мать честная! — гигантское панно со сложной лепниной и орнаментами, стилизованное под солнечный круг. В центре — обломанная крепежная деталь, за которую некогда была подвешена люстра. Да, именно люстра, несомненно, исполинских размеров под стать помещению.

У противоположной стены тянется чугунная лестница с красивым узором. Под ней — разбитые шкафчики,

на петлях еле держатся хилые дверцы. Над ней две пары застекленных дверей сложной изогнутой формы. Одна буквально висит в воздухе, знаете, как в Гатчинском дворце? Там спускаешься в подземелье, а на уровне головы дверь с мутным стеклом. Куда она ведет? Для кого служила — для тех, кто практиковал левитацию? Вот и здесь такая же.

Другая пара дверей распахнута и открывает вид на широкий коридор. За ним проглядывается не то еще один холл, не то парадная лестница.

Софья свела лопатки и снова услышала хруст позвонков. Под седалищем темно-синий надувной матрас-полуторка. Совсем новый, еще пахнет противной пластмассой и красителем. Просто лежит посреди этих развалин, а на нем Софья с озлобленной миной. Разве что не рычит.

На зубах скрипнул мелкий песок. Без стеснения Софья сплюнула себе под ноги. Коснулась шеи, нащупала легкую припухлость, как после комариного укуса. И тут же все вспомнила.

Пресс-конференция. Чья-то рука открывает дверь на улицу. Пиликает брелок авто. «И вы держитесь». Крутой поворот. «В потоке, Миш, не привлекай внимания».

Это что за нафиг?! Ее похитили что ли?

Обуреваемая злобой, страхом и мощным всплеском адреналина, Софья вскочила с шуршащего матраса. Осторожно ступая по замусоренному полу, направилась к лестнице. Стараясь ни к чему не прикасаться, прошла в темный коридор и округлила глаза. Да, угадала, это парадная лестница. Просто шикарная парадная лестница с прекрасно сохранившимися перилами из темного дерева. Она огибает периметр всего этажа, тянется наверх — там третий этаж с огромным мозаичным окном вместо потолка. И вниз, где виднеются еще помещения с не менее эстетичными дверями, тоже застекленными. Все обветшало настолько, что даже Красный Треугольник бы нервно закурил. Та же облупившаяся краска, та же сетка под штукатуркой. Это здание явно поддерживает эклектику модерна начала двадцатого века и выглядело сногсшибательно в свои лучшие годы.

Удивительно, что стены не исписаны народным творчеством, а во всех дверях и окнах так хорошо сохранились стекла. Напрашивается два вывода: либо здание охраняется, либо находится далеко от центра города. А может то и другое.

Внимательно глядя под ноги, Софья стала спускаться, прощупывая буквально каждую ступеньку. Как говорится, береженого Бог бережет. Бесшумно идти не вышло, да Софья и не старалась. Тот, кто ее сюда привез, явно не оставил без присмотра. Снизу доносятся голоса. А еще ее сумки и след простыл. И хрен бы с ними — деньгами и документами, но телефон со всей информацией! Этого она простить не сможет.

Гомон на секунду прервался, на его смену раздались шаги с характерным хрустом всего, чем усыпан пол особняка, усадьбы или что это вообще? Створка двери первого этажа скрипнула. Показалась фигура в знакомом черном свитере с крупной вязкой.

— Третья ступенька совсем ветхая. Осторожней на ней, — сказал Михаил, если он вообще Михаил.

Софья стиснула зубы и схватилась за перила. Этот придурок даже не подал ей руки. Так и торчит столбом в проходе, пялясь из-под своих узких очков. Преодолев злосчастную ступеньку и оказавшись, наконец, на первом этаже, Софья почувствовала небывалый прилив сил. Зачем бы ее сюда ни привезли, они еще взмолятся и доставят домой, талдыча извинения как мантру.