Юсупов. Право на выживание
Шрифт:
— Горячий чай в вашем меню имеется? — спросила Софья тоном ледяным как этот день.
Михаил ничуть не изменился в лице. Кажется, он вообще не способен выдавать какие-либо эмоции.
— Имеется, — ответил он. — С не менее горячими пирожками и лапшой быстрого приготовления.
Он отодвинул створку двери и кивнул. Брови Софьи поползли вверх, а гордыня и вовсе пробила вышеупомянутую стеклянную крышу.
Следующее помещение ничем не отличается от тех, что Софья успела рассмотреть. Та же печаль, разруха и разложение некогда былого величия инженерной мысли и хозяйского богатства. В зале занавешена часть
К подоконнику придвинут складной походный столик. На нем электрический чайник, микроволновка, рафинад в коробке, несколько бумажных ведер с лапшой быстрого приготовления — не соврал Михаил, вскрытая пачка печенья и банка растворимого кофе. Пардоньте, цикория.
От стены отделился еще один тип в бежевой ветровке, приподнял стул и поставил перед Софьей у стола.
— Как спалось? — спросил тот.
— Шутить изволите, судари? — спросила Софья, усевшись и скрестив ноги.
— Какие уж тут шутки, когда вас от работы не оторвать, а в мире творится бардак?
Собеседник поиграл с Софьей в гляделки, пока Михаил — поверим, что его так и зовут — шумел чайником и гудел микроволновкой. Запахло съестным. Рот Софьи мгновенно наполнился слюной, а желудок отозвался жалобным урчанием.
— Вы уж простите наш скудный провиант, — снова заговорил незнакомец. — Чем богаты.
Софья выдержала взгляд и приняла картонный стакан с цикорием. Пакость еще та, да еще горячужный вдобавок. На такой же картонной «плоскодонке» материализовались помятые пирожки. Первый попался с картошкой, второй — с рисом и яйцом. За всю трапезу Софья не проронила ни слова. Сами притащили ее сюда, вот пусть сами и начинают разговор. Но эти трое и не спешат с беседой. Плеснули и себе цикория, накидали по шесть кубиков рафинада и с видом капитанов дальнего плавания уставились в окно.
Мужик с бычьей шеей дважды бросил взгляд в сторону полевой кухни, но за напитком не подошел. Он вообще так и сидел, расставив ноги на метр друг от друга и пялясь в телефон.
Доев пирожки, Софья усилием воли проглотила полстакана цикория. Отряхнула ладони и оглядела своих похитителей.
Михаилу лет под сорок, может даже за. Короткие волосы с проседью, двухдневная щетина, слегка покрасневшие глаза — явный недосып. Но в целом за собой следит. И хоть из-под свитера немного выпирает пузо, нельзя назвать тело рыхлым и обрюзгшим. Если Михаил выполняет роль водителя, то вполне себе неплохо выглядит.
Тот же, что предложил Софье стул, куда более жилистый. Движения размеренные и уверенные, спина прямая. Софья никак не могла вспомнить, он ли подсел в машину и снабдил уколом или не он. Вроде он, вроде голос тот же, а может и нет. Хрен разберет.
За окном загудело. Зашуршали шины, хлопнули дверцы, мотор стих. Скрипнула дверь, и донеслись шаги двух пар ног.
Бежевая ветровка коротко присвистнул. Бычья шея отлип от телефона, прислушался, вскочил и отошел к стене с видом, будто он весь день так и стоял.
Через минуту в зал вошли двое. Молодой, совсем пацан, универ хоть бы закончил. Но с каким гонором смотрит, как нос задирает, разве что из штанов не выпрыгивает.
Второй ему
Мужчины обменялись рукопожатиями. Амурский тигр окинул Софью быстрыми взглядом и спросил:
— Что тут у вас?
— Да вот, Игорь Шамильевич, посылка доставлена по вашему заказу, — ответил Бежевая ветровка. — Дали отоспаться, накормили, чаем напоили, отогрели, как могли.
— Похвально. А чего смотрит так? Небось, кусаться начнет.
— Это нехватка глюкозы, — не растерялся Бежевая ветровка. — Ни кусочка сладкого в рот не берет.
— Ага, ну что ж, она — женщина молодая, стройная, фигуру бережет. Простим ей это.
Нависла пауза. Все взгляды направились на юнца. Тот еще мгновение соображал, что к чему, затем очухался, схватил стул и поставил рядом с Амурским тигром. Мужчина придвинул его аккурат напротив Софьи, уселся и посмотрел прямо в глаза. Выдержал паузу, от которой, наверное, у Софьи должны затрястись поджилки, да не на ту напали.
— Чтобы сократить ваше пребывание здесь, давайте сразу опустим ту часть, где вы лукавите, будто слыхом не слыхивали ни о каких вампирах города, — в лоб начал тот, кого назвали Игорем Шамильевичем. — Мы знаем, что вы сотрудничали с господином Юсуповым и в курсе его нечеловеческой природы. Еще нам известно, что вы имели тесный контакт с его внуком — Николаем. А также другом — великим князем Дмитрием Павловичем.
— А не поздновато ли спохватились? — отозвалась Софья. — Вы бы еще лет пять выждали.
— Да вы расслабьтесь, мы не по этому поводу.
После этих слов Игорь Шамильевич протянул ладонь. Юнец преодолел расстояние кенгурячьим прыжком и передал планшет. Засуетился, разворачивая к начальнику, ткнул на экран. Видимо что-то не сработало — ткнул снова и, наконец, отступил.
— Это Дмитрий Павлович, каким вы могли запомнить его пару лет назад, — сказал Игорь Шамильевич.
Он развернул планшет к Софье. На экране красовалось фото Дмитрия в городском антураже — приятный румянец, легкий прищур зеленых глаз, ямочки на щеках. Затем Игорь Шамильевич провел пальцем по экрану, и теперь на фото чье-то изможденное лицо. Впалые щеки, паутина глубоких морщин и блеклые зеленые глаза. Софья не подала виду, что в курсе таких изменений во внешности Дмитрия. Она вообще постаралась никак не реагировать, пока не станет понятно, чего от нее хотят.
Игорь Шамильевич вернул планшет — юнец подхватил чуть ли не в присяде — и сказал:
— Дмитрий Павлович проживет еще от силы месяц, может два. Все процессы в его организме работают так, как и должны работать у человека. Ничего от вампирской природы в нем больше не осталось.
— Вы хотите услышать от меня поздравления? — спросила Софья. — Может мне написать ряд хвалебных статей с предложением номинировать вас на Нобелевскую премию?
— Меня предупреждали, что вы — женщина с характером, — сказал Игорь Шамильевич. — За это уважаю. Но есть вещи, где даже ваш внутренний стержень надломится под гнетом особых обстоятельств.