Юсупов. Право на выживание

Новикова Анна

— Без нас вы останетесь без дела, — сказал князь. — Вы это понимаете. И они не могут не понимать. Тогда в чем смысл?

— Мож у них там умер кто из-за вас, — отозвалась Изабелла Давыдовна.

— Личная вендетта, что разрослась до таких масштабов… Ммм, это больше для кина годится, но не для жизни.

— Значит, хотят они другое кино сымать.

— Вот, — ответил Юсупов и пошевелил указательным пальцем. — Кино без интриги — бездарно. А ООО «Щит» — незаурядно талантливы. Так ради чего все это на самом деле?

— Ох, лягушонок… Ты ж знаешь мое жизненное кредо — не лезь, куда тебя не просят, глядишь, проживешь еще годок.

— Агааа, — протянул Юсупов, закусывая ноготь на мизинце.

— И так живут все охотники, коих я знаю немало. А те, кто гнушается, отправляются в мир иной.

— Хотите сказать, раз у «Щита» такое рвение, то им незачем жить?

— Им есть, за что умирать, — пояснила Изабелла Давыдовна. — Тебе отросток на шее для чего нужен?

Юсупов откинулся на спинке стула, прикрыл глаза и потер их двумя пальцами. Туго, очень туго идет мысль.

—

Как показывает мой жизненный опыт, за любой идеей всегда стоит что-то ценное. Знак или артефакт, что служит символом этой идеи, — начал рассуждать князь. — Им может быть хоть библия, хоть фото любимой женщины.

— Так ищи этот артефакт, — сказала Изабелла Давыдовна. — Найдешь первым, глядишь, и «защитнички» соловьем запоют.

Князь подпер висок, одарил хозяйку «Качалки» томным взглядом и сказал:

— Выпьем? Мое предложение отдаться вам все еще в силе.

Глава 11

Сделка

Если вы — особа женского пола, вероятно слышали это шутку, кому за триста. Девушка имитирует, женщина — ничего не знаю, перетрахивай.

Вот такой женщиной и почувствовала себя Софья нынешней ночью. Нет, оно понятно, сейчас у Влада график, к которому он уж очень шустро привык. Засыпает быстрее, чем засовывает ноги под одеяло. Но, пардоньте, у Софьи тоже график. Тоже работа, занятость, интеллектуальная деятельность, мать ее, которая догоняет даже дома. Это Влад закрыл дверь офиса — и свободен. А у Софьи, как у блогера, нет такой двери.

И все же, почему ей удается долго не кончать, а Влад будто бы даже не старается? Нет, он, конечно, пыхтит, потеет, порой проявляет изобретательность, но че так быстро-то?!

Софья прильнула в надежде на второй заход, но Влад только зацеловал ее лицо, обнял крепко и через наносекунду уснул. А ведь на часах даже одиннадцати нет! С этими белыми ночами и вовсе хрен разберешь, какое сейчас время суток. Софья потянулась за повязкой для глаз, поерзала, покрутилась шавермой с боку на бок. Плюнула на это дело и поплелась на балкон.

Оттуда открывается вид на Московский проспект. Внизу гуляют парочки, бабули с внуками, папы и мамы катают коляски. За домом напротив трижды выпустили разноцветные фейерверки. А сиренью-то как пахнет!..

— Бесят они меня! — зарычала Софья. — Как можно быть настолько невнимательными? Я в шести сторис подряд опубликовала ссылку на новое видео, и все равно пишут — «где посмотреть?». Как они по утрам ложку ко рту подносят?

— Ты когда-нибудь расслабляешься? — подал голос Юсупов.

Они уселись на его кингсайз постели, которую окрестили как «Траходром 3000». После вечерних процедур Софья взялась за проверку комментариев и утонула на час. Князь в это время читает книгу на французском, поглаживая то бедро, то лодыжку Софьи. Это приятно заводит, вызывая волну желания в груди и внизу живота.

— Когда-нибудь расслабляюсь, — фыркнула Софья.

— У тебя такая короткая жизнь, и ты ее тратишь на раздражение, гнев, обиды.

— У вас-то, князь, зато все зашибись! На чиле, на расслабоне уже двести лет — хвала вампиризму. Звучит как слоган.

— Бери пример, — ответил Юсупов, приправив сие слащавой улыбкой.

Софья отложила телефон, села по-турецки и развернулась к Его Светлости.

— Как у тебя крыша не едет? — спросила она.

— Я с ней исколесил весь мир. Куда ей еще ехать?

— Ты живешь так долго, невыносимо долго! Столько воспоминаний, столько событий, столько людей… Боже, тут сутки с телефоном — уже мозги плавятся, а ты… Как ты это выносишь?

— Фильтрую, — ответил князь, продолжая пялиться в книгу.

Он мужественно вытерпел сопение Софьи несколько секунд, зашуршал страничкой и добавил:

— У меня нет нужды помнить все. А хорошие истории можно записать в мемуары.

— Я спросила не об этом. Жизнь состоит не только из встреч и событий, — пояснила Софья. — Все эти чувства вины, тоски, самоедства, боли, страхов, стыда, в конце концов.

— Именно поэтому люди глубоко несчастны девяносто девять и девять процентов своей ничтожно короткой жизни. И совсем мизерный процент времени проводят в любви, радости и наслаждении.

— Ты ведь потерял так много близких, — не сдавалась Софья.

— Потерял, — ответил Юсупов и кивнул.

— Так много раз лажал и ошибался.

— Не без греха.

— И умирал.

— Было дело.

— И каково это?

— Умирать?

Юсупов на миг оторвался от книги, посмотрел перед собой и ответил:

— Больно.

— Больно?

Князь

снова уткнулся в чтиво и дополнил:

— Больно и одиноко.

— Одиноко?

— Здесь что эхо?

Юсупов поймал взгляд Софьи, понял, что расспросы просто так не кончатся, и отложил книгу.

— Перед лицом смерти каждый чувствует себя беспомощным, — сказал он. — Каким бы ты ни был сильный, ловкий и умелый, это не имеет значения, когда потянет могильным холодом. Даже если умираешь в окружении самых близких и любимых людей, чувствуешь себя одиноким.

— Почему?

— Потому что они все еще здесь, а ты — уже почти там.

Софья опустила глаза и закусила губу, раздумывая над следующим вопросом.

— А воскресать каково?

— В тысячу раз больнее, — ответил князь. — Легкие будто битым стеклом наполнены. Каждый вдох отдает кровавым привкусом во рту. По всем мышцам течет плавленый свинец. Желудок крутит, а в голове взрываются фугасные снаряды.

— Ох… — только и выдала Софья.

Юсупов слегка сдавил ее бедро и добавил:

— Не волнуйся, дорогая, тебе это не грозит. Еще вопросы?

— Ты никогда не жалел, что стал вампиром?

— Дай-ка подумать, — сказал князь и потеребил нижнюю губу. — Жить сколько угодно долго без риска заболеть гриппом, раком или шизофренией. Развлекаться, меняя личность, когда вздумается. Чувствовать из-за этого свое превосходство и упиваться собственной сексуальностью, вечной молодостью. Хм, даже не знаю.

Софья цокнула и поджала губы.

— Ты всегда был таким? — спросила она.

— Каким?

— Отъявленным мерзавцем.

— Уф…

— Чертовым манипулятором.

— Ммм…

— Нарциссом и эгоцентристом.

— И просто красавцем, — добавил Юсупов и привлек Софью к себе. — Скудновато для такого масштаба личности, не находишь?

Софья уже открыла рот для ответа, но князь впился в ее губы. Затем осыпал поцелуями шею, ключицы, медленно опускаясь все ниже. Заскользил руками по спине и бедрам. А затем проделал нехитрое движение, чем вызвал у Софьи стон.

— Громче, дорогая, — прошептал Юсупов. — Я знаю, ты можешь.

Выходные пролетели калейдоскопом. Все же поехали в Гатчину, нагуляли 30 000 шагов, наелись мороженого, накупили всякой ненужной фигни вроде магнитиков, светящихся шариков на палочке. Обшарили Гатчинский дворец вдоль и поперек, покричали в подземелье «Кто здесь правил?» и «Какой цветок не боится мороза?». С разочарованием повздыхали, гуляя по Приоратскому замку, который слепили из того, что было. Официалы, конечно, заявляют, мол, строение послужило подарком Павла Первого остаткам разогнанного мальтийского ордена. Но хоть тресни, называть это замком, язык не поворачивается. Двухэтажное строение, которое собрало все архитектурные стили. Несколько скучных залов со скудной утварью вроде писем, книг и портретов мальтийцев, которых обыватель в жизни не запомнит и не окатарсится.

В воскресенье Влад ушуршал по своим автоделам — масло поменять, что-то там смазать. Софья заказала клининг и с чистой совестью отправилась бродить по магазинам, пить бабл-чай и вдыхать запах свежей типографской краски в «Буквоеде». Там-то ей и подпортил настроение Его Вампиршество. Прислал сообщение с номером телефона и припиской: «Включи все свое обаяние и предложи обмен. Твоя свобода — на то, что будоражит больше, чем вампирский геноцид».

Софья в мыслях крепко выругалась, потом еще раз, потом посчитала от десяти до нуля и только после этого нажала кнопку «Вызов».

— Ты в своем уме? — сдавленным тоном начала Софья.

— Вполне, — без запинки ответил князь.

— Тогда какого черта ты отсылаешь меня, а не сам мчишься на рандеву?

— Из нас двоих ты вызвала куда больший интерес у «Щита». Вот-вот станешь Ларой Крофт среди элитных охотников.

— Да иди ты! — зашипела Софья.

— Или не станешь, если предложишь им то, ради чего они напялят костюм Блейда только на хэллоуин.

— С чего ты вообще взял…

— Всегда есть подвох, дорогая. Не ты ли это говорила? — проворковал князь. — Выяснишь, что им нужно — выменяешь себе свободу. А вампиры и вменяемые охотники получат жалкий шанс на сохранение независимости.

— А если…

— Они тебя и пальцем не тронут. Будь уверена, еще и ковровую дорожку постелют.

— Все это очень плохо звучит, — процедила сквозь зубы Софья.

— Анархия на десятилетие и тысячи невинных жизней звучит еще хуже. Я буду ждать твоего звонка. Удачи, дорогая, — отчеканил князь.

— Я тебя точно покусаю.

— Клыки не выросли, — ответил Юсупов и отключился.

* * *

Это только в кино показывают, что встречи с антагонистами проходят в темноте, на окраине города, да в дорогих тачках. Реальность куда более прозаичная.