Юся и эльф
Шрифт:
— Дурак, — сказала я.
Сомневаюсь, что Эль собирался тащить меня в те самые леса, которые действительно древние и предвечные, а значит, было средство попроще.
— Да. Наверное, — он согласился со мной. — Но я не хочу быть, когда тебя не станет.
— Меня может и завтра не стать.
— Именно. Эта связь даст не только жизнь, но и силу.
— Светлую?
Он кивнул.
— Некроманту?
Эль пожал плечами, мол, у всех свои недостатки.
— А я потом останусь
— Н-не знаю, — вынужден был признать Эль, а я задумалась. Нет, я, конечно, никогда не мечтала жить вечно. Такие мысли с моей профессией не слишком сочетались, но…
Это дар.
И если откажусь, он обидится. Ничего не скажет, но обидится. А обида где-нибудь да выползет, разрушая и без того ненадежные наши отношения.
Так почему бы…
— А я не хочу, чтобы ты тратил жизнь попусту, — мне сложно было объяснить то, что я чувствовала. Вот говорила же мама, что от мужиков одни проблемы.
Говорила.
Наверное. Кому-то. С нами она не больно-то откровенничала.
— Я до этого времени ее попусту и тратил, — Эль легонько пожал плечами. — Больше всего на свете я хочу взять тебя и просто увезти. Далеко. Есть юг. Есть север. Мне случалось бывать и там, и там. Все немного иначе, но жить можно.
Не сомневаюсь.
— Ты бы со временем привыкла. Там тоже хватает нечисти, но она обыкновенная.
То есть не прячется в подвале, не шинкует гниловатые головки капусты когтями, чтобы потом опустить нашинкованное в бочку с рассолом?
— И ты бы нашла себе дело по душе. А я не стал бы волноваться, что тебя убьют. Точнее стал бы, но не так, как сейчас.
Мы оба вздохнули.
Вот ведь… и ответить нечего. Бестолочь я, что тут еще скажешь.
— Но я знаю, что это тебя обидит. И не настолько самонадеян, чтобы думать, что сумею тебя защитить. Сегодня ли. Завтра ли. Потом, когда этот мир в очередной раз станет меняться… я получил письмо от матушки. Отец отсылает ее.
— А так можно?
Отец Эля при всем своем спокойствии не казался мне способным хоть как-то повлиять на его матушку.
— Пригрозил, что возьмет младшую жену.
Вот про то, можно ли так, уточнять не стану. Хрен ему, а не младшая жена… и Эль улыбнулся.
— Так поступают в браках, которые заключают по расчету. Матушка очень… огорчилась.
— Предполагаю.
И хорошо, что меня в этот момент рядом не было. Вот клянусь, что именно меня и признали бы виноватой.
— Бабушка его не послушала.
— А он…
— Останется. Он тоже страж. И не может допустить, чтобы здесь случился прорыв.
Я поерзала.
— Ты…
— Боюсь, отец не одобрил бы наш план. Он… довольно консервативен во всем, что касается демонов. И скорее всего принял бы
Ага.
Чтоб это было так просто. И как знать, чем эта попытка аукнется.
— Я беспокоюсь не за них. За тебя. Ты… согласна?
Согласна.
Куда я денусь. Только вот из одеяла выползу и сразу пойду древние обряды совершать. Ну, может, слегка оденусь еще.
Но я ответила просто:
— Да.
Древний лес значит?
Древний лес качал ветвями на заднем моем дворе. Я дважды моргнула, надеясь, что мне привиделось, и если постараться, то все развидится. Но нет. Лес не исчез, в отличие от соседского забора, на месте которого вольготно расположился кустарник с мелкими серебристыми листочками.
Это ж тьмогонник!
Да за него в любой лавке три шкуры сдерут, потому что лучшего средства против нечисти нет. А уж если с кое-какими травками смешать…
— Погоди, — Эль схватил меня за руку. — Не сейчас. Здесь легко заблудиться.
Охотно верю.
Серебряные столпы поднимались в небо, вернее они это небо держали на растопыренных ветвях. И солнце, проникая сквозь кружево это, ложилось на траву удивительными узорами.
— Вот ты какой… сиротка, — я коснулась ближайшего дерева, прислушиваясь к тому, как медленно и сильно пульсирует в нем жизнь.
Во всех них.
Они, связанные друг с другом на заре времен, переплетшиеся корнями и сроднившиеся ветвями, были чем-то единым, неделимым и всеобъемлющим. Удивительным.
Пугающим.
Я шла по травяному ковру, который мягко прогибался под моими ногами, понимая, что, пожелай они, и этот ковер треснет, а я упаду в мягкую землю, частью которой и стану.
Лес не был добр.
И не был зол.
Он стоял над этими понятиями. И над нами с Элем. Правда, нас он разглядывал и с немалым любопытством, которое я ощущала всей кожей.
Я слушала звон листьев.
Нежную колыбельную ветра. Я ощутила вдруг покой.
Город?
Демон?
Ему не добраться до сердца Предвечного леса. Никому не добраться. И если мы решим остаться, лес о нас позаботится. Он — убежище.
И исток.
Он возможность замедлить время. И здесь, в этом месте, я буду жить вечно, как и Эль. Я научусь пить силу из земли и делиться ею с другими. Я увижу, как осень сменяется зимой, а та отступает под напором весеннего солнца. Я смогу очнуться вместе с деревьями и потяну из земли тонкую молодую поросль.
Я буду слышать все, каждый звук, каждый вдох и выдох.
— Нет, — я покачала головой и, оглянувшись, увидела мужа, который стоял, прислонившись к белоснежному стволу. Он тоже слышал?