Ютланд, брат Придона
Шрифт:
– Заходи. Открыто.
Ютланд в испуге вздернул голову. Навес из толстых бревен странно кривится, можно рассмотреть гигантский рот. Только бы не зубы, мелькнула мысль.
Он поспешно толкнул дверь, сени светлые и без всяких колдовских трав на стенах, быстро прошел к двери напротив, приоткрыл тихонько…
Комната заполнена светом, счастливо щебечут птички, пахнет цветами, мебели немного, но стол огромен, стулья с изогнутыми спинками, Ютланд никогда таких не видел, а посреди столешницы высится ярко расписанный красками кувшин с торчащими из него срезанными цветами.
Из соседней
– Вижу, ты после боя… Садись, переведи дух.
– Спасибо, – сказал Ютланд вежливо и сел за стол с краешку, – вообще-то я отдохнул по дороге сюда…
– Молодость, – вздохнул старик. – А вот мне приходится отдыхать намного больше. С чем пришел, герой?
– Я не герой…
– Будешь, – ответил чародей благодушно. – Ты сумел пройти ко мне…
– С отрядом, – вставил Ютланд.
Чародей отмахнулся.
– Неважно.
– И решился вас побеспокоить…
Крематогастер улыбнулся.
– Я ушел сюда, чтобы народец перестал докучать мне мелочными просьбами. Хотя иногда и скучаю по сумятице больших городов… Но вообще-то я сделал верно: занимаюсь делом, а ко мне может добраться только тот, кому я нужен действительно… Что привело тебя?
Вопрос прозвучал неожиданно, хотя Ютланд был уверен, что готов к нему и сам только что собирался рассказать, что ему надо.
– У меня необычный вопрос, – произнес он, запинаясь.
Крематогастер одобряюще кивнул.
– Это хорошо. От обычных я как раз и ушел сюда.
– Я хочу узнать, – проговорил Ютланд, запинаясь, – о черном всаднике на черном коне с огненными глазами. Он скачет только по ночам… конь дышит огнем…
Голос его становился все тише, чародей слушал молча и с сочувствием, однако Ютланд сбился и умолк. Столько раз он повторял это перед колдунами, чародеями, волхвами и даже торговцами, и всякий раз это звучало все безнадежнее, а сейчас ощутил себя совсем глупо и нелепо.
– Что ты хочешь, – спросил Крематогастер, – о нем узнать?
Ютланд приободрился.
– Все, – ответил он.
Крематогастер развел руками.
– Увы, я скажу немного. Это Патута, если ты все еще не знаешь, повелитель подземного мира. Он бессмертен, как всякий бог, а сила его немногим уступает мощи всех богов вместе взятых. Он всегда в безумной ярости… или почти всегда… Не знаю, жалеет ли, что он такой, но ярость его не утихает за все века, а только возрастает.
Ютланд прошептал:
– Я не зря к вам пришел. Вы сразу сказали мне больше, чем все остальные… Как мне его найти?
Крематогастер мягко улыбнулся.
– Это уже второй вопрос. И намного сложнее.
– Но… вы знаете ответ?
Крематогастер сказал мягко:
– Знаю… или узнаю, это неважно.
Ютланд спросил:
– Что мне нужно сделать?
Чародей
– Чувствуется, пришлось выполнять какие-то поручения? Что-то искать, добывать, приносить, а в ответ тебе сообщали так мало, что чувствовал горькое разочарование, и сердце сжималось от несправедливой обиды?.. Не отвечай, я читаю по твоему лицу, хотя ты и стараешься держать его каменным, как принято у артан. Могу сказать тебе сразу… хотя Темный Бог частенько по ночам скачет по миру живых, но ты никогда не узнаешь, где он появится. Да он и сам не знает, ибо желания и страсти его хаотичны, им управляет не разум, а желания…
Ютланд пробормотал убито:
– Значит, я не смогу его встретить?
– Здесь, – ответил Крематогастер, – нет. Разве что в самом загробном мире…
– Загробном? – прошептал Ютланд устрашенно, прерывающимся голосом. – Но как же… тогда… там?
– А там тебя сами найдут, – ответил Крематогастер, в голосе прозвучала насмешка. – Живой в царстве мертвых… это заметно. Но вряд ли обрадуешься, когда тебя найдут.
Сама мысль об аде ввергала в дрожь, однако Ютланд помимо воли прошептал:
– Я готов пройти и даже проползти не только весь загробный мир, но и сам ад… Сама мысль о том, кто же все-таки мой отец, не дает мне спать! Я никогда не успокоюсь, пока не узнаю. Слишком много слухов…
Чародей поинтересовался мягко:
– А как ты туда попадешь?
Ютланд с надеждой посмотрел в его лицо.
– Вы… разве не подскажете?
Крематогастер хмыкнул.
– Если буду даром раздавать такие советы и подсказки, мне самому придется лазить по горам и добывать редкие травы, нужные камни, ценные шкуры… А годы у меня в самом деле уже не те.
– Только скажите! – воскликнул Ютланд воспламененно.
Крематогастер выставил перед собой ладонь.
– Тихо-тихо. Я хочу, чтобы все было предельно ясно. Ты добудешь мне кое-что нужное, а я тебе укажу не вход в ад, я его не знаю, как и никто из живущих на свете не знает… а сумею закинуть к тому единственному, кто знает. И может указать.
– Кто это?
– Бурама…
Ютланд насторожился.
– А это еще кто?
– Родной брат Патуты, – пояснил чародей. – Еще более яростный, а злоба его на мир была так велика, что сам Патута ужаснулся. Если бы объединили усилия, светлые боги не устояли бы! И темные братья правили бы нашим миром… Вернее, его руинами. Но Патута не хочет его уничтожать, он жаждет только власти над ним… и он хитростью заключил брата в Иномирье, ключ от которого у самого Патуты. Если сумеешь договориться с Бурамой, он укажет тебе путь в загробный мир.
Ютланд спросил жалко:
– А как с ним… договориться?
Чародей сдвинул плечами.
– Я бы, скажу честно, не рискнул к нему заявиться ни за какие сокровища. Но это я, мудрый. Тобой же движет не мудрость и не осторожность, а… сам знаешь что. Горячим и безрассудным головам я никогда не рисковал давать советы. Хочешь – иди. Не хочешь – не ходи. Однако по опыту знаю, иногда безрассудство проходит там, где мудрость терпит сокрушительное поражение… а потом по его следам уже идут все остальные, в том числе и мудрые, но знаю и то, что такое случается… редко.