Ювелирная операция
Шрифт:
– И последнее, в час «Ч» вы получите необходимые инструкции для проведения операции по уничтожению террористов.
После ухода офицеров Крутов позвонил на мобильный телефон Пантелееву, который в это время отслеживал адмирала Бастагина.
– Что у тебя, Жора?
– Адмирал полдня проводил совещание в штабе морпехов, – доложил Георгий Пантелеев. – А сейчас инспектирует разведчиков и роту антитеррора. Думаю, скоро для них начнется горячая пора.
– Хорошо. До связи.
Благодаря прослушке они знали, что Пелевес получил от своего нового агента план предстоящей операции, которую замышляли чеченские сепаратисты. Чтобы не спугнуть адмирала, снимать копию плана не стали.
Размышления полковника
– Банкир Шапранов создал фирму-однодневку на подставное лицо и арендовал грузовой вертолет Ми-26. В ближайшие дни он будет направлен из Воронежа в Ростов, а оттуда на Кавказ.
– Значит, скоро начнется, – констатировал Крутов.
– Вот поэтому и звоню. Так что, как говорится, будь готов.
– Всегда готов, – без особого восторга ответил Крутов, но трубка уже разразилась короткими гудками.
Глава 7
Молодой пограничник с двумя звездочками прапорщика на зеленых погонах внимательно изучил датский паспорт. Несколько раз он отрывал взгляд от документа и подозрительно смотрел на его хозяина, сверяя с фотографией. Потом задал набор стандартных вопросов, наконец, шлепнув печать, вернул паспорт предъявителю.
Покинув здание аэропорта Шереметьево-2, Руслан Курбаев, который по теперешним документам значился подданным датского королевства, поспешил в центр. До отхода поезда на юг оставалось два часа, а ему еще нужно было сменить паспорт, а заодно и внешность, чтобы из импозантного европейца превратиться в среднестатистического россиянина.
Вопрос о цене поездки с водителем не обсуждался, чеченец сразу же согласился на заявленную сумму, чем вызвал неподдельный восторг у частника, немолодого мужчины в выгоревшей кепке и линялой, некогда цветной рубашке с короткими рукавами.
Хозяин подержанного, но еще в хорошем состоянии «Ниссана», услужливо распахнул перед щедрым иностранцем дверцу, но Руслан отрицательно покачал головой и сел на заднее сиденье.
Наблюдая в окно за мелькающим пейзажем, бывший разведчик вспоминал свою молодость. Сколько раз он прилетал в Москву, возвращаясь из очередной «командировки», торопясь на доклад к начальству. Тогда его грудь переполняло чувство радости и гордости оттого, что он причастен к деятельности самой могущественной спецслужбы мира. Теперь в его душе не было ни гордости, ни восторга, там царила пустота.
Руслан неожиданно вспомнил, как, узнав впервые о желании молодых предводителей «незалежной Ичкерии» вывезти золото из Чечни в Европу, он понял, что устал прислуживать всем этим выскочкам. Захотелось уйти «в тень» навсегда. Первоначальная мысль была проста и эффективна своей убойностью, как топор первобытного человека – выехать в Москву и, встретившись со своим куратором, с которым не виделся почти двадцать лет, поговорить по душам и за обещание свободы сдать всех алчущих золота вместе, скопом. Всю ночь он не спал, тревожные мысли не давали заснуть. Утром, вяло потягивая крепкий цейлонский чай, Руслан наконец определился. «Пообещать свободу мне, они, конечно, могут. Только потом вряд ли выполнят свое обещание. Слишком уж многое мне известно и слишком много нажил себе врагов из разных спецслужб. Один проект с ядерной бомбардировкой Москвы чего стоит [24] . Поэтому вариантов общения чекистов с перебежчиком два: либо колоть станут, пока не выложу все, что известно (все-таки не последний человек в структурах сепаратистов), а потом в расход, либо сразу заставят работать на себя. Спустя какое-то время выжмут как лимон, все равно ведь в расход рано или поздно. Это всего лишь незначительная отсрочка приговора». Такой ход вещей Руслану не подходил,
24
Подробнее в романе «Проект "Вайнах".
Вскоре такой выход был найден, теперь боевики, разинувшие на золото пасти, получат то, что заслужили, федералы завладеют скальпами непримиримых. А пока спецслужбы будут наслаждаться эйфорией, он потихоньку уйдет, чтобы дожить остаток дней, отведенных ему Аллахом, в покое и неге с молодой женой и немалыми финансовыми сбережениями. Потом обе враждующие стороны проведут «разбор полетов» и наверняка найдут какие-то несостыковки, но доказать ни те, ни другие ничего не смогут.
– Приехали, хозяин, – немного обиженным тоном прервал его воспоминания водитель «Ниссана». Обещанная оплата вернула ему хорошее расположение духа. Протягивая на прощание пассажиру визитку, сказал: – Если нужно будет повозить вас по городу, только звякните.
– Обязательно, – с улыбкой пообещал Курбаев, зажимая в ладони картонный прямоугольник с золотым тиснением. Едва «Ниссан» скрылся из виду, чеченец разорвал визитку на несколько частей и швырнул обрывки в ближайшую урну.
Он стоял перед огромным домом добротной сталинской постройки. Толкнув дверь, вошел в просторный холл. На первом этаже за стеклянной перегородкой сидела пожилая женщина. Даже не взглянув на консьержку (а та не посмела окликнуть такого представительного мужчину), Курбаев поднялся по мраморной лестнице на второй этаж и остановился перед высокой дверью. На звонок вышел плотный мужчина в однотонных шортах до колен и длинной футболке с эмблемой какой-то американской спортивной команды.
– Добрый день, – первым поздоровался Руслан, внимательным взглядом окидывая хозяина квартиры. Они были примерно одного возраста, роста и комплекции. «Ай да Джафар, вот удружил». Используя свои связи с московской диаспорой чеченцев, Курбаев, отправляясь в Россию, приготовил объект отвлечения на случай, если госбезопасность по какой-либо причине решит повнимательней приглядеться к туристу.
– Проходите, – после недолгих колебаний хозяин посторонился, пропуская гостя внутрь. В коридоре нос забил тяжелый запах книжной пыли. И действительно, по обе стороны длинного коридора протянулись стеллажи, заполненные книгами разной формы и содержания: старинными фолиантами, с потускневшими от времени золотыми тиснениями на корешках, и современными академическими изданиями.
Сама квартира хранила лишь видимость былой роскоши, на самом деле здесь царило холостяцкое запустение.
Опустив на затертый и потерявший от времени первоначальный цвет ковер свою дорожную сумку, Руслан, не дожидаясь приглашения, уселся в старое продавленное кресло и, закинув ногу на ногу, обратился к хозяину квартиры:
– Вы в курсе того, что вам предстоит делать?
– Джафар Ибрагимович объяснил мои обязанности, – сдержанно и в то же время с чувством собственного достоинства ответил мужчина. Курбаев тут же отметил: чувствуется воспитание белой кости, советской аристократии. Небось папашка был каким-нибудь полпредом, но вслух произнес:
– Вы должны две недели по моим документам прожить в гостинице «Интурист». Причем так, чтобы никто не догадался, что вы абориген. Вы знаете английский язык?
– Я знаю не только английский, также датский, – не сбиваясь с выбранного ранее тона, ответил хозяин. – В детстве двенадцать лет прожил в Копенгагене с родителями, потом три года работал там же в торговом представительстве СССР в конце восьмидесятых годов.
– А сейчас? – продолжал расспрашивать Курбаев, пытаясь окончательно определить, кто же стоит перед ним.