Ювенилия Дюбуа
Шрифт:
Когда же я поинтересовался о составе и о деталях эффекта, Фредерик только пожал плечами, причём два раза, с промежутком на свою нечленораздельную болтовню. Как я понял, фреш сделает [ЦЕНЗУРА]. Для чего и кого — таким типам не важно. А эффект, говорит он, сугубо индивидуальный, но он точно знает, В-ь возненавидит себя потом, почувствовав ничтожность за содеянные кулебяки под «этим делом». И всё это на глазах у народа. А ещё французик попросит захватить те японские образцы, якобы опробовать на новом месте. Вот тогда повеселимся!
Весь этот план больше походил
«Трагедия» прошла как по маслу. Фредерик позвонил Е-ю, нашептав своим с-о наигранным голосом, что [ЦЕНЗУРА], и чтобы тот прихватил игрушку. В-ь долго не соглашался пересекаться в таком месте, он всё-таки глава с-ы, но лягушонок стоял на своём и, в конце концов, маразматик сдался. Перед отъездом я дал ему в дорогу любимый кофе, куда удачно подмешал «гормон» — так Фредерик назвал эту смесь непонятных [ЦЕНЗУРА].
Проверять, естественно, никто не стал. А даже если бы и стали, то ответственным за проверку был я. Не зря ведь у меня должность главного секретаря. Всё-таки я главный с-ь ж-ы г-й. Но ничего, каждый получит по заслугам.
Всё было рассчитано, кроме одного. Обычно Женя сразу принимался пить свой «Le Cafe» (ударение тут на последнюю букву), но в этот раз он виновато поблагодарил меня, взяв напиток с собой в машину.
Тут я запаниковал. Было непонятно, когда он начнёт закачиваться любимым кофе. Может и вовсе выкинет по дороге, но всё обошлось, хоть не совсем так, как я это запланировал.
Изначально Женю должно было накрыть на половине пути. Первым признаком при отравлении стало бы ужасное желание помочиться. Он обязательно попросил бы водителя остановиться где-нибудь в ближайшем месте. Не мочиться же ему в штаны или в дорогущей машине?
Фактом является то, что прижало его на «пи-пи» уже когда он приехал на место. Самого Фредерика в квартале и след простыл. Лягушатник был на полпути к аэропорту. Возвращался на родину французик миллионером, если считать гонорар без пересчёта на местную валюту.
Как показали глаза водителя, а потом и Мышкина, Жене снесло крышу, как только он вышел из машины. Сначала старый дурак принялся снимать штаны, пытаясь помочиться. Когда у него не получилось, то он начал нести какой-то несвязанный бред. Его вырвало. А затем, пошло-поехало. На водителя (тире — телохранителя) Женя наорал, сказав, чтоб тот не лез, а то казнит. Его руки начали делать движения как при наборе номера, но экран он даже не разблокировал. Начал орать: «Фредерик! [ЦЕНЗУРА]! [ЦЕНЗУРА]! Я [ЦЕНЗУРА]!» Начал метаться по углам, словно загнанное животное. Взгляд его (даже сделал скриншот с записи памяти) сделался совсем ужасающим. Точнее, сам ужас читался в этих маленьких потерянных глазках.
Женя [ЦЕНЗУРА], достал смазку и, не переставая кричать уже какую-то иную белиберду, начал намазывать себе этим гелем [ЦЕНЗУРА]. Охранник, понимая ужас ситуации, всё же побежал вдогонку, чтобы остановить пиздец, не побоюсь такого слова, но было поздно.
Хоть большая часть горожан ушла на дешевый праздник,
Даже смешно просто представить. В-ь — величайший правитель, сторонник консерватизма, встаёт на к-и, [ЦЕНЗУРА] сам себя японским [ЦЕНЗУРА], который переливается отличной 3D-графикой реки Исикари с фоном в виде «сэкитэй». Ладно бы ещё отечественным, но иностранным…
Компрометирующий материал я сразу скопировал на флешку. Критикующим с-м будет любопытно взглянуть на это представление. Такое бывает раз в тысячу лет. Хотя это я глупость сморозил, такого вовсе ещё не было.
Когда В-я привезли в штабы, на него было больно смотреть. Признаюсь, я даже пожалел, что сотворил с… этим человеком такое. Внутри сразу начали скрестись кошки. Хотелось просто р-я, п-ь несчастного и сказать: «Вот видишь, видишь, как бывает больно? А мне в миллион раз больнее!»
Но этого не пришлось делать. Объявился врач, который вколол г-ю в задницу какой-то раствор. Потом его отвели в душ.
Тут уже набросились на меня. Ну, конечно. Главный подозреваемый. Даёт, значит, нашему родненькому кофе, а потом того плющит. Естественно, я дал заднего. А всю свою д-ю боль я убедительно перенёс на эффект: «господа, я тоже в шоке и в недоумении, так что стряслось?»
Переживать мне особо не за что, сейчас [ЦЕНЗУРА] настолько умело синтезируют, что их следов просто не обнаружить, а друзья детства иногда могут приятно удивить. Мозги водилы просканировали, а теперь вот и от агента поступил звонок по поводу Мышкина. Его привезли, сразу просканировали.
Осталась последняя часть. Нужно выловить всех свидетелей, «купить» их молчание, а когда дело закроют, то переслать материалы за границу. Вот тогда начнётся мясо.
Пишу, сам не понимая, откуда столько злости. Всё прошло отлично, скоро месть моя осуществится полностью, но вот перечитываю написанное, и тошно становится от себя. Ну да, м-к з-л, да и вообще, это клон! Но от чего-то меня разрывает на две части. Может, ну его к чёрту? Не доводить дело до конца, сказать, как есть, признаться, что моих рук дело, а то ведь совесть совсем загрызёт… Сказать, что [ЦЕНЗУРА], а потом упасть в к-и и заплакать… А вот мысли о с-х снова зарождают в сердце ярость. С каждым предложением всё больше запутываюсь в себе, своих действиях. К чёрту! Больше не пью. Сначала разберусь со свидетелями для отчётности, а потом подумаю, как мне поступить.
Диалектика овального стола (9)
Эту бетонную конуру тяжело назвать комнатой или служебным помещением, но только в том смысле, что пространство пустует. Справа в углу, если присмотреться через приглушенное освещение, можно разглядеть контейнеры на манер тех, которые используют коммунальщики для мусорных отходов. На перевёрнутой усеченной пирамиде красовалась пластмассовая дугообразная крышка. Сам контейнер имел зелёный оттенок дешевой краски, но утверждать такое при плохом освещении — слишком самонадеянно.