Южная пустошь 4
Шрифт:
— Ни за что! — уперлась она и натянула поводья, заставляя лошадь сделать шаг назад.
— Мама, — мне на помощь пришел Амил, — ты должна снять покрывала. Во-первых, мы договаривались об этом уже очень давно. И ты не возражала. А, во-вторых, если помнишь, мой отец развелся с тобой, и ты ахира и у тебя больше нет права носить ошейник.
Амил говорил ровно и спокойно, хотя, судя по словам, которые он произносил, капризы матери и его довели до ручки. Я бы, к примеру, не рискнула напоминать Зелейне о том, что Эбрахил так быстро избавился от нее…
Но мы оба недооценили
— Вот именно, сын, — заявила она твердым и холодным голосом первой жены султана. — Я ахира! И никто не может заставить меня делать то, что не хочется. Я не хочу снимать покрывала и ошейник. И не сниму их ни за что! А вот тебе, дорогой, — ее голос стал тихим, мягким, но ехидным, — надо надеть ошейник и стать презренным рабом!
— Кстати, — Амил беспомощно оглядел нас. Ему явно претила необходимость так сильно принижать свой статус, — мама права…
— Не совсем, — вмешался Аррам. — Я и мои наемники имеем право находиться на территории королевства без знаков принадлежности, потому что никому не принадлежим. И если вы, господин Амил, согласитесь пойти под мое начало, — он довольно оскалился, — то можете остаться свободным и с оружием в руках…
Я невольно улыбнулась, глядя на то, как менялось лицо Амила. Сначала он обрадовался возможности остаться собой, а потом до него дошло, что он, сын султана, должен будет пойти под начало простого наемника. Того самого наемника, с которым у них всю дорогу оспаривали друг у друга право быть главным в нашем небольшом отряде. И пойти под его начала означало проиграть эту борьбу. Сдаться.
Амил медлил. Зелейна сидела на лошади вцепившись в свои покрывала. Время шло, маги уничтожали мой мир… И я не выдержала:
— Амил, у тебя есть еще один вариант. Ты можешь вернуться в Аддию, сохранить свободу и не идти под руку Аррама…
— Елина, ты разве не понимаешь, — не выдержал Амил. Я впервые слышала столько эмоций в его голосе: отчаяние вперемешку с недоверием и густо приправленное чем-то похожим на панику. — Ни один мужчина не может бродить по королевству без ошейника, точно так же, как ни одна женщина не рискнет оказаться без него на территории Аддии. Этот наемник обманывает нас! Тут явно что-то не так, понимаешь?!
— Амил, — я тяжело вздохнула. — Поверь, я все знаю. И более того, могу заверить тебя, что если ты пойдешь под начало Аррама никакого урона для твоей чести не будет. Никто и никогда не посмеет тебя упрекнуть или поставить в вину, что ты подчинился ему. И ты сам, когда узнаешь о нем чуть больше, перестанешь так считать. Я тебе обещаю. А сейчас ты должен принять решение, как можно быстрее. Мы не можем задерживаться на пустые уговоры, каждый миг промедления может обернуться еще одни разрушенным городом. Зелейна, — я повернула с бывшей рабыне, — тебя это тоже касается. Ты должна снять покрывала ради того, чтобы Эбрахил вернул себе разум, а твой сын, Мехмед, титул наследника. Либо оставаться в Аддии в качестве ахиры.
Они оба ничего не ответили. Не знаю, чем занималась Зелейна под сотнями покрывал, а вот Амил задумался.
— А пока вы размышляете над тем, как вам поступить,
Но далеко уехать мы не успели. Не прошло и половины свечи, как нас догнали Амил и Зелейна. На ней не было покрывал, а бледное лицо, сжатые губы и припухшие глаза говорили о том, что это решение далось ей не так просто. Она не сказала ни слова, пристраиваясь рядом со мной. Мой брат, с застывшим, как маска, лицом, сжимая в руке рукоять меча, встал в арьергарде нашей группы.
Как Аррам и предрекал, мы так и не встретили ни одного отряда амазонок до самого вечера. Но вместо того, чтобы радоваться, он хмуриться и с беспокойством оглядываться по сторонам. Солнце уже клонилось к закату, а мы все еще не выбрались из Мертвых холмов. А сумерках уродливые деревья стали казаться страшными чудовищами, тянувшими кривые крючковатые лапы к людям. Я передернула плечами, ужас, неподвластный доводам разума, узкой лентой скользнул по позвоночнику. Я поежилась. Кажется, я стала понимать, почему и люди, и звери избегают этих мест. Если бы я знала, что буду чувствовать среди этих холмов, то неизвестно рискнула бы пойти этим путем еще раз или нет. К тому же, суда по быстро падающему за горизонт солнцу, нам и ночевать придется прямо здесь…
— Аррам, — окликнула я наемника и, догнав его, придержала лошадь, заставляя ее идти рядом, — тебе не кажется, что пора подыскать место для ночлега?
— Нет, — мотнул головой он, — в Мертвых холмах нельзя оставаться после захода солнца. Иначе мы все рискуем потерять разум…
— Какого тогда ты притащил нас сюда? — возмутилась я. Ручеек страха, бегущий по спине становился все сильнее. Я уже с трудом сдерживала панику. Все остальные, судя по бледным лицам, тоже чувствовали что-то подобное. А даже лошади беспокойно фыркали и дергали ушами.
Аррам повернулся ко мне и я увидела, каким бледным было его лицо. Он тоже боялся…
— Все будет хорошо, ваше величество, — соврал он и попытался улыбнуться. Его улыбка в лучах заходящего солнца была похожа на чудовищный оскал. — Это всего лишь местная легенда, чтобы отвадить молодежь от ночных прогулок.
Я нахмурилась. Если бы я не ощущала страх, то поверила бы его словам. Но сейчас…
— А тебе не кажется, что эта легенда возникла не просто так?
Аррам тяжело вздохнул и нехотя признался:
— Мы давно должны были выехать из холмов. Я сам ничего не понимаю… Я отлично знаю эту дорогу, мы проезжали по ней десятки раз. А бывало ночевали вон там, — указал он на небольшую круглую полянку в трехстах шагах от нас. — Но сейчас почему-то все по-другому… У меня такое чувство, что мы топчемся на одном месте…
— Вашу ж мать, — простонала я шепотом. А вслух сказала, — надо что-то делать. Мы не можем просто идти вперед, если это не приводит к нужному результату. Может нужно куда-нибудь свернуть?