За час до рассвета
Шрифт:
— Он много сделал.
— Да, верно. И теперь нельзя допустить, чтобы вокруг него стали искать крысу.
Кеймрон вышел в коридор и осмотрелся. Возле его кабинета обычно стоял посыльный — кто-то из недавно принятых на службу молодых людей, и именно их он звал всякий раз, когда требовалось пригласить в кабинет кого-то еще или отнести бумаги. Сейчас посыльного не было, зато по коридору шел упитанный мужчина с пышными рыжими усами. Удивительно, но коридор был безлюден, словно специально для тайного разговора.
—
— В тех самых доках, которые мы не трогаем уже год? — он ответил громким шепотом и приподнял свои косматые брови.
— В тех самых. Придумаете донос от любой старушки или что угодно в качестве повода. Только пошумите осторожно, задержите пару человек, потом неделю покараульте там, и все. Мне передали, что наше игнорирование доков стало слишком заметным.
— Сделаем, господин Олден, — и мужчина удалился, а Кеймрон вернулся в кабинет.
Там его ждала Айри — стоя. Она вновь выпрямилась, и в ее лице читалась решимость.
— Я во второй округ, — сухо доложила она, собираясь уйти.
— Стой, — Кеймрон остановил ее, взяв за плечо. — Если ты пойдешь сейчас во второй округ, придешь туда к ночи. Это опасно.
— Со мной ничего не случится, — она дернула плечом и сбросила его руку.
— Только велики шансы, что завтра утром ты будешь жива, но с травмами. Айри, твое благословение не всесильно!
Айри обернулась. Внутри собирался комок злости. Раз за разом Кеймрон повторял одно и то же, одно и то же! И всякий раз он не верил в ее силы, в нее саму! В его представлении она всегда должна страдать, калечиться и прочее!
— Ты никогда не верил ни в меня, ни в мои способности! Я иду туда, Кеймрон! И точка! И ничего со мной не случится!
В такие моменты больше всего раздражало, что она всегда смотрела на него снизу вверх, словно ребенок, который что-то доказывал рассудительному взрослому.
— А ты каждый раз перевираешь мои слова. Айри, я никогда не сомневался в твоем благословении! Только как я могу остаться здесь, сидеть в кабинете и шуршать бумагами, когда ты будешь одна идти по второму округу? Там опасно! Я не хочу, чтобы тебе сделали больно, Айри. Я хочу помочь, если это в моих силах!
Она отступила на шаг и ударилась спиной о дверь. Никогда. Никогда раньше Кеймрон не говорил подобного. Он… не сомневался в Айри? Не хотел, чтобы ей было больно? Значит, он за нее… волновался?
Волновался? Кеймрон? За нее?
Эта новая мысль пробилась сквозь стену злости и обиды, как пробивается через плотные шторы свет в темную комнату.
Уловив ее сомнение, Кеймрон продолжил:
— Ты хоть раз в своей жизни думала о близких? Каково им знать, что ты обязательно рискнешь своей жизнью, если это спасет кого-то? И каково им потом видеть твои страдания из-за травм?
Айри
Было. Это все было. Только Айри отворачивалась, отбрасывала эти воспоминания, шутила, избегала.
И вот они догнали ее — из-за слов Кеймрона. Кеймрона, чей взгляд всегда ужасно раздражал, потому что она видела в нем то самое беспокойство. Видела то, чего боялась и что отрицала.
— Я… Я понимаю. Но, Кеймрон, это мой долг. Если я могу помогать людям, то я должна. Я должна сделать все возможное! И тогда, и теперь… Теперь мне надо найти убийцу Ворфа. Самой. Чтобы никто не пострадал!
Слова выходили из нее толчками, обрывками смутных чувств, они звучали жалко, но такова была правда. Айри должна — и точка.
— Я понимаю. Но в одиночку невозможно сделать все. Я помогу тебе, хорошо?
Он мягким голосом уговаривал ее, и Айри чувствовала себя ужасно. Что-то внутри ломалось, сдавалось, что-то внутри шептало, что Кеймрон прав. Во всем прав. И всегда был прав.
И отмахнуться от собственных смутных мыслей уже не получалось, как раньше. Раньше она бы накричала и ушла… Но куда уходить теперь? Ей все равно придется вернуться. Вернуться, чтобы поймать фею.
— Поэтому давай поедем во второй округ вместе, — тихо закончил он. — Но сначала ты мне расскажешь, зачем тебе нужно туда.
Айри перевела взгляд с жилета на его лицо. Зажженные газовые лампы подсветили волосы, и они сверкали золотой короной. Она хотела что-то сказать, когда дверь толкнули.
От удара Айри очнулась, отошла в сторону.
— Ой, простите, забыл постучать! Господин Олден, я к вам с отчетом!
Вошедший был одним из агентов в черной форме, простуженным, с каркающим голосом. Договорив, он жутко закашлялся.
— Докладывай, а потом отдохни, пока не выздоровеешь. В ближайшее время, думаю, наблюдение не потребуется.
Он кивнул:
— Спасибо! Так вот, сегодня, как нам и сообщили, Ижен Легард уехал в свой загородный особняк. Граф Нойтарг, как обычно, никуда не уходил. Как это бывает по вечерам, он сидел в кресле, дремал и гладил кошку или кота на своих коленях. Сразу скажу, что и герцог Эклан из дома не уходил вечером. Его тоже через окно видели — сидел, читал книгу.
— Хорошо, можешь идти, — нахмурился Кеймрон.