За час до рассвета

Корнеева Наталия

— Магия фей тоже слабела со временем, поэтому сейчас они не так сильны, как в прошлом. А нам не повезло. Наш преступник — сильная фея, ему доступно принуждение, но, возможно, это его единственный дар.

— Ты уверен, что убийца — мужчина?

Этот вопрос Кеймрону задавали из раза в раз, даже его отец, знавший больше остальных.

Когда Айри пыталась остановить десятерых с ножами, Кеймрон увидел человека в тени навеса у здания на краю площади. Пока все кричали и паниковали, он стоял и наблюдал, и уже тем был подозрителен. Тень от навеса была густой, и различить

что-то с залитого солнцем места было невозможно.

Кеймрон бросился туда, жалея, что из-за толпы не может использовать никакую магию. Скрывавшийся в тени продолжил стоять, а Кеймрон ощутил что-то странное, что-то давящее, он словно попал в вязкий кисель, но все равно продолжал идти. Вот уже он различил силуэт — определенно мужской, с широкими плечами, высокого роста.

Увидев, что Кеймрон не остановился, он натянул кепку ниже на лицо и побежал. Вязкий кисель пропал, Кеймрон свалился, перекатился через плечо, но встать не успел — сзади его ударили по голове. Он разозлился, и пламя мигом поджарило напавшего.

— Лови его! — крикнул Кеймрон патрульному и указал на дом, за которым скрылся неизвестный.

Кеймрон встал, пошатнулся, хотел бежать дальше, но, сделав шаг, чуть не упал. Крики вокруг дробились на фрагменты, дома заплясали, и он медленно обернулся, надеясь найти хоть одно неподвижное место вокруг.

И нашел.

Айри. Напуганную Айри с потускневшим взглядом.

Она упала, рухнула на дорогу, и ее могли затоптать.

Он не мог этого допустить. Ураганным ветром снес в сторону людей, что грозили Айри, сам подошел к ней.

— Нет! За ним! Со мной ничего не будет! — Айри толкала его в плечи, но окровавленные руки соскальзывали. — Беги! Беги же!

И ее голос разбивался на слоги, которые путались, перемешивались в голове, а затылок стал противно-мокрым, холодным.

Голова зажила быстро, но вот воспоминания в ней перемешались, и после того дня Кеймрон провел многие часы, зарисовывая смутные образы. Он был уверен, что видел преступника, что он — мужчина. В его столе так и хранился рисунок крупной руки, опускавшей на лицо кепку.

— Разумеется, уверен, — ответил Кеймрон на вопрос Айри. — Я его видел еще до удара. Мои воспоминания не могли так сильно исказиться.

— До какого удара?

В голосе Айри четко прозвучало волнение, а Кеймрон поджал губы.

— Кто-то ударил меня по голове, когда я бросился за преступником. Напавшего я убил на месте, так что допрашивать было некого.

Он объяснился и замолчал.

— Вот оно что, — услышал он тихий-тихий ответ, полный сожаления. — А я ведь не знала, что и тебе тогда досталось.

— Это пустяки, — быстро проговорил Кеймрон, сворачивая на какую-то улицу.

Они все для него смешались — он кружил по городу, одновременно желая и прекратить, и продлить разговор.

Они ехали там, где было очень мало фонарей, и полосы света от них ярко вспыхивали, проходя через стекла, проносились по ногам, рукам и лицам, на мгновение подсвечивая, обнажая эмоции, что в остальное время скрывал мрак, и поэтому они не смотрели друг на друга даже на мгновение.

— И все же, как нам поймать убийцу? — повторила

вопрос Айри.

— Через революционеров. Будем искать тех, кто знает что-то о фее в их рядах.

«Так ты поэтому первым делом рассказал о революционерах», — и Айри прикрыла глаза.

— Хорошо, — кивнула она. — Найдем, узнаем. А как поймаем? Как задержать того, кто и нас может принудить к чему угодно?

— Я давно думал о нашей беспомощности против феи. И, представляешь, в нашей империи не осталось ни одной книги, где говорилось бы, как можно противостоять фее, как ее поймать. Одни книги дарили, и они пропадали, другие сгорали вместе с библиотеками, третьи оказались вывезены за пределы империи, четвертые пропали бесследно.

— Это… странно, — Айри нахмурилась. — Ведь были же гонения фей, и они длились очень долго! Должны были остаться и записи о методах, которыми тогда пользовались.

— Именно. Но материалов нет даже в императорской библиотеке. Кто-то определенно постарался изъять любые сведения о феях из доступа людей. В империи Хейзер мы ничего не узнаем.

Последние слова Кеймрон выделил голосом, и Айри, уловив это, спросила:

— А где узнаем?

— В империи Аквиллан есть заповедный лес, где живут феи, и он находится на территории герцогства Монмери. Два года назад я через послов обратился с запросом визита в те земли к императору Аквиллана. Однако оказалось, что, во-первых, маги могут попасть на территории Монмери только по личному разрешению герцога. Во-вторых, герцогство Монмери все равно что государство в государстве, и с запросом на посещение надо обращаться непосредственно туда, император не может приказать герцогу. И вот скоро должен вернуться наш посол и привезти ответ.

— Два года? Это все длилось два года? — поразилась Айри.

— Верно. Все ведь не так просто, мне нужны сведения, которые, возможно, представляют собой секрет. К тому же герцогство Монмери, как я узнал, никогда не славилось дружелюбием. С ними сложно договориться. А учитывая, что мне нужно посетить самого герцога, то я буду удивлен, если у нашего посла что-либо выйдет.

— А нельзя прибыть в те земли тайно? Как они узнают, что ты — маг, если ты не будешь пользоваться стихиями?

— Я тоже об этом подумал, — кивнул Кеймрон, — и съездил в Аквиллан. Но вот границу герцогства я не смог даже переступить. Телеги, обозы, лошади, другие люди — они прошли беспрепятственно, а я не мог. Меня словно приклеило к земле! Герцогство закрыто древней и очень сильной магией, так что мне оставался только официальный путь переговоров и просьб.

— В таком случае… Если посол ничего не добьется, стоит ли поехать туда мне?

Айри спросила и испугалась. Она никогда не уезжала дальше предместий Лендейла, и мысль посетить герцогство соседней империи вызвала дрожь. И совсем немного — предвкушение.

— Нет. Одной тебе будет сложно. Если посол привезет согласие герцога, мы поедем туда вместе, а о плохом пока не будем думать.

«О плохом пока не будем думать», — повторила про себя Айри. Кеймрон всегда предпочитал смотреть в светлое будущее и делать все, чтобы оно настало.