За далью воин (Артур-полководец - 2)
Шрифт:
Кута улыбнулся - открыто, обезоруживающе. Марк с любопытством смотрел на сакса. "В чем же тебя подозревают, дружище? Что ты натворил, чтобы вызвать такие подозрения?"
У Марка было неприятное чувство: как вдруг подумалось, что почвой для подозрения могла стать всего лишь национальность Куты. Та самая национальность, к какой принадлежал и Марк Бланделл в своей реальной жизни.
– Что ж, - пробормотал он себе под нос.– Поговорить-то я с ним могу, этого мне не запретили. Но ни слова о...
Глава 24
– Стыд вам и позор!– сымпровизировал Питер.–
Анлодда как зачарованная смотрела на него. Золотистые пряди упали ей на лицо, а она и не замечала этого. Казалось, она не дышит.
– Святотатство, - повторил Питер и устремил взгляд на Корса Канта, надеясь, что юноша сообразит, как быть, и убежит. "Как только он очутился здесь именно в это время? И что, проклятие, случилось? Куда подевалась его одежда?"
Корс Кант только закашлялся.
Питер затаил дыхание. Тут с Анлодды словно чары спали. Питер заметил, что она натянута, как струна, и готова в следующий миг закрыть собой юношу.
Но тут дар речи вернулся к Корсу Канту.
– На.., на колени! Лицемеры! Еретики! Анлодда постучала пальцем по виску и указала на жрецов, которые уже и так валялись на полу ничком, закрыв головы руками. Она тоже начала играть роль.
– Аттис, - заявила она осуждающе и гневно, - недоволен вами.– Она быстро вошла в образ.– Он очень вами не доволен! Он гневается на вас! Вы начнете клясться, что все вы - христиане или мытари. Но нет, вы целыми днями только и делаете, что сидите на своих жирных задницах да обжираетесь! Никчемные людишки! Отвечайте, кто из вас принес последнюю жертву?
"Чего она добивается? Кто такой Аттис, и что за последняя жертва? И зачем ей это надо?" Двое жрецов подняли руки.
– Бог Аттис, я!
– Я первый!
– Не правда, я!
– Нет! Я помогал тебе, ибо тебе не хватило храбрости! "Олли и Стэн", решил Питер для удобства.
– Следуйте за нами, - распорядилась Анлодда.– Те двое из вас, что подняли руки - следуйте за нами, дабы все знали, что с нами мальчик-бог Аттис, а мы избранные его. Идемте же.
Последние слова она произнесла медленно, тягуче, и запрокинула голову назад.
Занимался рассвет. Питер поспешно, чтобы не дать Корсу Канту совершить еще какой-нибудь непростительной ошибки, проговорил:
– Желает ли бог Аттис обойти город, как он сказал прежде, и обозреть свои владения?
Корс Кант обескураженно глянул на Питера, но на всякий случай кивнул.
– О да, это велико... Великолепный бог Аттис желает обозреть свои владения. Вы же, что останутся здесь, - величественно проговорил юноша, знайте, что и вас благословляет священное прикосновение возлюбленного сына Иштар. Бард величественно протянул руку.– Ощутите же, как моя священная сила вливается в ваши тела, как вас озаряет сияние...
– Прошу прощения, о великий Аттис, - вмешалась Анлодда.– Не смею тебя торопить, но, быть может, мы все же тронемся
– О да!– согласился Корс Кант, опомнившись.– Идите же вперед, ведите нас, и повинуйтесь мне!
"О Боже! Этот парень собрался выйти на улицу не иначе как в "новом платье короля"!
– Быть может, бог Аттис.., не откажется от плаща?– поторопился предложить Питер.– А то как бы.., нечестивцы не ослепли при виде твоей божественной наготы!
Тут Корс Кант словно впервые заметил, что в храме жутко холодно, и поежился.
– О да, мне бы не хотелось, чтобы они ослепли. Жрец с готовностью снял с себя белую с золотом накидку и с поклоном поднес ее юноше. Корс Кант завернулся в накидку. У Питера стало легче на душе.
"Господи, до чего же мы, мужики, отвратительно выглядим в голом виде. И как только женщины на нас смотреть могут?"
– На улицу, к городской стене!– произнес Корс Кант тоном, не допускающим возражений.– Пусть все увидят и познают истину: Аттис восстал из мертвых тридневен!
Жрецы издали радостные возгласы. "Олли" отпер дверь и первым пошел по витой лестнице. Наконец лестница вывела процессию на перекидной мостик, что вел к подмостям вдоль городской стены. Анлодда, Питер и Корс Кант последовали за жрецом, второй замкнул шествие.
Со стены открывался прекрасный вид на город. Полыхали пожары, на глазах рушились здания. Анлодда отвернулась от жуткого зрелища, уставилась в спину Корса Канта.
Гавань лежала на западе. Корс Кант вел их именно в ту сторону. Земля вдоль стены шла подъемами и уступами, она казалась волной, подернутой зеленовато-коричневыми водорослями. Но сама стена, выстроенная римлянами, шла ровно, не поднимаясь выше пятнадцати футов над землей. Прыгать с такой высоты было рискованно, но все же была надежда костей не переломать. Питер сосредоточил свое внимание на поисках места, откуда можно было бы спрыгнуть, а также стал обшаривать взглядом окрестности в поисках Кея, Бедивира и людей Горманта.
Глава 25
Для Марка Бланделла, сидевшего под деревом и занимавшегося зануднейшими делами - перетягиванием тетивы на луках и заточкой лезвий боевых топоров, время тянулось бесконечно. Не слишком уверенный в том, что сумеет надзирать за этой работой, он не придумал ничего лучше, как заняться ею самолично.
Из засады город был виден как на ладони. Воины то и дело поглядывали в сторону Харлека в ожидании хоть какого-нибудь знака, сказавшего бы о том, что Ланселоту и его товарищам удалось раздразнить ютов, а быть может, даже освободить принца Горманта.
"Кто была эта рыжеволосая женщина?– гадал Марк.– а не Селли ли?" Возможно, цвет волос был всего лишь совпадением, ведь при этом друг к другу притягивались сходственные характеры, типы мышления. Н все же... Единственная женщина в составе отряда. "А как насчет того, что одна горячая голова могла притянуться к другой?"
Меровий смотрел на город. Казалось, он почти не дышит. Быть может, он мог видеть сквозь крепостной вал, сквозь дымящиеся руины. А Марк не видел ровным счетом ничего.