За горизонт. Дилогия
Шрифт:
В таких случаях пилоты говорят, - Самолет повис на ручке. В моем случае можно смело провести аналогию - "Грузовик буквально повис на руле".
Оставив позади самую сложную часть маршрута, сходу проскакиваем горную долину между хребтами Северного и Южного Кхам.
Все, дальше и дорога получше, и горы пониже, и чем южнее, тем ниже горы и лучше дорога.
Мерзкий дождик заканчивается, в облаках появляются намеки на просветы.
На душе становится значительно легче, натянутый нерв напряжения постепенно отпускает.
Теперь точно
Но горы решили иначе.
И ведь не так и много оставалось. По моим прикидкам, еще часа четыре и мы доехали бы до бывшей базы гидроавиации, с которой две недели назад стартовали в горы.
– Алес, приехали, - слишком уж спокойным голосом констатирует Грета.
– Это точно. Приехали, похоже, - сошедший со склона сель слизнул добрых полкилометра дороги.
– Что делать будем?
– Назад сдай, метров через двести развернуться можно будет. Видел, минут двадцать назад скальный навес рядом с дорогой проезжали? Там заночуем, а завтра будем думать, - девушка хлопнула дверью, вылезая под вновь начавший моросить дождь.
Вот это правильно, зеркал у меня нет. А если бы и были, пятиться задом на этой дороге - русская рулетка с половиной патронов в барабане.
Скальный навес действительно проезжали, хороший навес, годный, способный прикрыть машину от все более усиливающихся дождевых зарядов.
Эрозия прилично откусила от пласта мягких горных пород, прикрытого шапкой базальтовых отложений.
Уютное местечко, не капает, почти не дует, и огонь развести можно.
Огонь развели прямо в кузове "Татры", приспособив под это дело наполненный камнями широкий деревянный ящик.
Глядя на воюющего с сырой древесиной Дензела и на разворачивающую пакеты с едой Грету, пытаюсь поймать все время ускользающую мысль.
Дензел забрал у сестры кусок засаленной бумаги сунул его между щепок и начал тихонечко подувать. Сыро, что поделать.
Стоп.
Жечь бумагу? БУМАГУ!
Да здесь на каждый гвоздь молятся, а он СЖЕГ бумагу.
Серую, грубую, толстую, очень похожую на нашу - родную упаковочную бумагу. Свернув кулек из которой, тучная продавщица могла насыпать в него и гвозди, и сахар, и пряники.
– Китайцы, что у себя выпуск бумаги наладили?
– Угу, почти сразу, как приехали. Мельницы какие-то на реке поставили, рисовую солому, дерево, мел перемалывают. Что-то вымачивают, варят в огромных чанах, - девушка посмотрела на неохотно разгорающееся пламя и сунула оставшуюся бумагу под колесо "Попрыгунчика", для следующих растопок пригодится.
Что сказать? Молодцы китаезы. Бумага, это по-настоящему глобальная тема. Не знаю, какого качества у них писчая бумага получается, а вот упаковочная вполне годная.
Пропитай ее дёгтем или битумом, получишь толь и пергамин - очень востребованные в хозяйстве вещи.
А где бумага там и картон.
По слухам, русские хотят запустить производство патронов. А тут как раз китайцы с дешёвым местным материалом для
Не то, чтобы русские не могли сами подобное производство освоить, но одним задом на всех стульях сразу не усидишь. Проще купить за те же патроны.
В спальном мешке тепло и уютно, а главное сухо. Ну, почти сухо.
И хоть утро уже безраздельно вступило в свои права, покидать уютное чрево спальника категорически не хочется.
А придется. Мочевой пузырь не резиновый, да и бока отлежал до весьма болезненного состояния. Ног, так вообще не чувствую, что там на них положили такое увесистое?
"Такое увесистое" протестующее запищало, беззлобно цапнуло ногу прямо через ткань спального мешка и свернулось клубочком, устраиваясь поудобней.
– Сибаритствуешь?
– пытаюсь размять затёкшие члены.
– Ррррр-фффф, - снисходит до ответа Ошо и лапой подгребает под себя освободившийся спальник.
Где тут моя обувка была? Перед отбоем засовывал ее в подвеску "Попрыгунчика", подошвой кверху, если не подсохнет, то хоть проветрится.
С умыванием все просто. Дождина хлещет такой, что со скального свеса падает практически сплошная стена воды.
Уф! Брр... Хватит, умылись.
В кузове "Татры" дымит сырым хворостом, сдвинутый в угол, очаг из набитого камнями ящика. Стоит неизменный аромат кофе. Дензел и Грета, вооружившись лупой, что-то изучают в аэрофотокарте.
– Светлые головы, план блицкрига в южном направлении уже готов? Дран нах зюйд, и все такое?
– Бери чашку и падай рядом, - не поднимая головы, командует девушка.
Это я с радостью. Во, еще и порубать оставили, совсем гут.
– Смотри, мы вот здесь, - изящный пальчик обводит на карте область между двумя небольшими хребтами.
– Мы, по сути, уже в предгорьях южного хребта Кхам. Как только это безобразие закончится, - девушка кивает на водопад в паре метров от нас, - выдвинемся, проверим горные долины вот здесь и здесь, - изящный пальчик обводит на карте район поисков.
– Восточное направление, хотя и выводит нас к точке старта, наверняка бесперспективное. Там полноценные горы, соваться в которые на грузовике нечего и думать. А вот на юго-западе не горы, а скорее, широченные долины, с разбросанными по ним одиночным вершинами. Причем горы там старые и от того невысокие с покатыми склонами.
– А дальше куда? У нас топлива миль на триста осталось.
– Дальше. На карте есть пометки пары маршрутов, оставленные экспедициями Ордена. Геологи, скорее всего. Они тут плотно шастали поначалу.
– К этим, как их, саен...са... хаббардистам одна дорога, по которой мы ехали?
– Одна. Скажем так, если к ним еще какой-то маршрут есть, мне он неизвестен. И карте, кстати, тоже.
Что же, даже такой план лучше, чем никакого. Тем более, что паники на борту не наблюдается. Наблюдается рутинная рабочая обстановка, что лично в меня вселяет определенную уверенность.