За границами легенд
Шрифт:
И ничего так. И получаса не прошло — и пару бутылок притащил. И смылся.
Разумеется, я пол пузырька вылила в одну бутылку вина, пробкой заткнула, взболтала. Пузырёк заткнула и закопала у порога. Заметила сбоку от ступеньки знакомую жабью морду — и ей приветственно махнула, а она приветственно мне квакнула — соскучилась, небось, пока я была среди всей этой кутерьмы — и бодро куда-то ускакала.
Я присела на крыльце, откупорила бутылку вина, солидно отхлебнула. Вкусная оказалась, пакость…
Словом, упилась. Так что как-то незаметно всё поплыло, так медленно,
А очнулась уже на своей постели под одеялом. Села — и, поскольку лежала у края, локтём задела красивую голубую чашку с чёрным узором, которая упала на пол и разбилась.
Через несколько мгновений в моей спальне возник Син. Сказал, нахмурившись:
— Живы, смотрю. А мы за вас волновались.
— А долго я спала?
— Два дня.
— И… и что лекари сказали?
— Что хорошо выспитесь и вроде бы страшного ничего.
Вроде бы можно угостить им королеву. А то как-то боязно было давать ей пить хрен знает что, состряпанное остроухим, которому я не доверяю. Даже если он действительно хоть раз спал с женой короля.
Но, всё-таки, спросила совета у Сина. Мужчина попросил дать ему пузырёк. Хм, может, он и в этом всём разбирается? Но, как бы там ни было, я ему доверяю намного больше, чем Саму.
Син долго нюхал содержимое. Даже плеснул себе на ладонь, облизнул. Осторожно. Чуть-чуть.
— Обычный сонный отвар. Дают порою старикам, которые страдают бессонницей, или выздоравливающим после болезни. А кто именно вам его дал?
Говорить не хотела, но он настоял. Мол, вдруг всё-таки чего?.. Мне, быть может, не поверят, а вот к нему прислушаются. И всё оставшееся снадобье посоветовал сразу королеве не давать. А только чуть-чуть.
И даже составил компанию в «дружеском» спаивании королевы с маскировочными разговорами «за жизнь». Артист, как выяснилось, Син тоже был хороший.
Вскоре королева уснула. Син отнёс эльфийку в её покои — выяснилось, что отец и его жена спали в разных спальнях и имели сколько-то своих личных комнат, в разных частях дворца — и осторожно уложил на постель. Я пошла следом за ним. Сама решила остаться рядом с женой отца и тоже вдруг заснула подле неё на полу.
Проснулись мы примерно в один день. И выглядела женщина уже намного бодрее. И завтракала рядом со мной с аппетитом. Сама нам еду приготовила: салаты и супы. Вкууусные!.. И всё благодарила, что я была с ней рядом.
— Не стоит благодарить, — проворчала я, — Ведь это, кажется, и называется «семья», когда мы в трудное время рядом?
Три дня с попойками прошли вполне благополучно — и королева как-то посвежела и наедалась в перерывах с аппетитом. И уже снова становилась красивой.
Потом нас застукал папаша, кстати, сам не вполне трезвый, и это дело лично нам двоим запретил, ибо мы женщины и подаём всем дурной пример. Я проворчала, указав на его небритое с неделю уже лицо:
— Вот ты нам сам сначала подай хороший пример, а?..
Хэл выхватил бутылку с вином у жены, мрачно на нас обеих посмотрел — королева как будто с испугу даже протрезвела — и ушёл. Впрочем, когда он вернулся позже, был уже одет в новые одежды, причёсан и побрит. И по
— Я постараюсь меньше пить, — тихо сказал отец, неся меня, — Но совсем бросить не обещаю.
— Сбегаешь, трус? За Грань не пустили, так хоть туда?..
Хэл мрачно посмотрел на меня — и я испуганно заткнулась — потом тихо прибавил:
— Постараюсь скорее привыкнуть. В конце концов, я сам всё это натворил. И ты права — надо мне уже принять все последствия моих ошибок. А тебе уже надо вернуться к урокам, слышишь? Ты — моя преемница, хотя бы на ближайшие года, пока Кан там на воле не нагуляется.
Возмутилась:
— А я? Я не имею права гулять на воле?!
Впрочем, он уже поднимался на крыльцо моих покоев, так что разговор почти сразу же закончился. Ладно, я ещё проверю, как папаша сам за своими обещанием следит.
Потом было два учебных дня. И король, как Тин пощипанный признался, замечен был у реки за серьёзными делами — составлял новый особый план занятий для меня. На сей раз там будет о дипломатии и много-много истории.
— Опять лохматые какие-то учить года! — взвыла я и с тоски полезла под стол.
Потом поняла, что это уже неприлично — и из-под стола пришлось вылезать.
Но, к счастью, оказалось, что Тин хороший учитель истории. И войны, и их начала, ход, развязки он пересказывает очень красочно. И большинство бродячих трупп от зависти бы удавились, услышав его одного, даже без всяческих спектаклей берущего за душу одним только голосом… и деталями… О, как смачно он расписывал мордобои! Хотя и без мата… И даже с описанием природы и погоды иногда! Но в его исполнении эти лирические отступления совсем не напрягали.
Потом вдруг я проснулась посреди ночи от странных звуков. Было темно. И… и кажется, кто-то закрывал чем-то тяжёлым окна. Нет, ну, я же не лыком шита! Ухватила подсвечник с прикроватного столика, залезла, как могла бесшумно, за ширму — и стала ждать в засаде. Они забили все окна, двери — и ушли. Это ещё что?! Мятеж?..
Вдруг в комнате стало светло. И возле кровати появился усталый какой-то Син.
— У нас тут, знаете ли, ещё одна беда, — сказал мужчина печально.
— Да я заметила, — указала на заколоченное окно, — Это ещё что?
— Да я, право, не знаю, как вам сказать…
— Давайте без вот этих ужей на сковородке.
— Зачем ужей на сковородку? — растерялся эльф.
— Так говорят… — смутилась, — В деревне дети много всего говорят. И развлечения у них порой дурацкие. Хотя, надеюсь, то была неправда, а то ужей жалко. Хотя они и гады.
Син рассказал, что отец мой слёг. Вроде вина напился, но говорить уже не мог. Или то от нервов что-то приключилось? Лекари выясняют пока.
— Может, он отравился? Папаня любит от ответственности сбегать. А самое простое — к праотцам. И никакой ему уж ответственности. Разве что от праотцов по дурной голове влетит, что он толком не жил и каши, что заварил, сам так и не расхлебал. Если не врут и за Гранью можно сходить в гости к предкам.