За гранью Джихада [СИ]
Шрифт:
32
15 год по летоисчислению Нового мира
Перевал Арч-Корт
Двор был пуст. Если не считать двух потрёпанных джипов, которые стояли у ворот гаража. Судя по выбитым стёклам (прикрытым полиэтиленовой плёнкой) и пулевым пробоинам — недавно влипли в переделку. Почему не в гараже? Чёрт его знает — гараж мы не проверяли. Рядом с ним находится караульное помещение и соваться в этот гадюшник желания не возникало. К нашему счастью — погода была дрянь и лило как из ведра. Даже охранник, который должен был охранять территорию, и тот ушёл в караулку. Ну а как иначе назвать этот маленький домик, рядом с гаражом? Караулка, она и в Африке караулка. Хотя… Охранника понять можно. Мокнуть ему неохота, вот и решил парень погреться за чашкой чая. Хреново у них с дисциплиной. Эх, давно здесь никого не резали. Ничего,
Через забор перемахнули быстро и незаметно. Ливень усилился и шансов, что нас заметят было немного. К темноте добавилась сизая пелена дождя и предметы теряли свои очертания. Они словно растворялись в этой промозглой, ночной сырости. Рядом со мной тихо хекнул Поль, приземляясь на раскисшую землю. Он присел и тенью скользнул в сторону. Наследить не боялись — дождь всё смоет. Почва здесь глинистая, перемешанная с камнями и щебнем — следов почти не остаётся.
Итак…
Территория, огороженная высоким забором. Довольно большая и ровная. Без привычных для этих мест террас, валунов и пригорков. Представляю, сколько пришлось повозиться рабочим, чтобы двор выглядел как теннисный корт. Хотя… Какие здесь рабочие? Рабы! Здесь всё делают рабы. Строят, обрабатывают сады, роют канавы для орошения садов. Даже убивают. Что? Вас это удивляет? Вы плохо знаете эти места, господа! Рабы убивают других рабов. Просто и без всяких эмоций. По благодушному кивку хозяина. И никаких эмоций при этом они не испытывают. Да, здешние жители умеют ломать людей. Играют на простейшем рефлексе — желании жить. Если раб не будет убивать, то убьют его. И люди, ослеплённые безысходностью, убивают. Без эмоций, соплей и сожалений. Добей упавшего! Отними кусок заплесневелой лепёшки у слабого! Вот так и живёт раб. Поверьте мне на слово — я видел в этих краях многое. Люди, попавшие в рабство, ломаются. За редким, очень редким исключением. Немногие, кто сумел сохранить в себе стержень, долго в плену не сидят — или убегают, или их убивают, как собаку, зарычавшую на своего хозяина. Или сломайся или сдохни — третьего не дано.
Что у нас здесь ещё? Ворота… Высокие, крепкие, двустворчатые. Посередине участка стоит двухэтажный дом, сложенный из красного кирпича, — что само по себе указывает на высокий статус хозяина. Кирпичи — товар дорогой. Их везут откуда-то с южного побережья. Остальные дома в посёлке выстроены из диких камней и глины, перемешанной с навозом, соломой и ветками кустарника. А в этом доме даже крыша покрыта черепицей… Даже представить себе не могу, сколько он за неё заплатил. Это очень дорого.
По левую сторону от ворот — как я уже говорил — гараж и караульное помещение. Между прочим, очень глупо построили — из окон дома караульное помещение не просматривается. В пяти метрах от забора начинался небольшой сад, где росли два или три десятка деревьев, с выбеленными стволами. Кто-то мне рассказывал, что саженцы фруктовых деревьев, привезённых из Старого света здесь неплохо приживаются. Видимо старика-хозяина ностальгия замучила, вот и заказал десяток другой. На заднем дворе, куда мы сразу переместились, стоит беседка, украшенная вычурной резьбой. Если быть точным — нечто похожее на классическую ротонду.
В самой глубине двора — несколько хозяйственных построек. Ничего интересного. Сельскохозяйственные инструменты, развешанные по стенам, какие-то ящики. На одной из стен аккуратно развешаны цепи. С ошейниками для людей. На каждую цепь, — длиной в четыре метра — три ошейника. Это, так называемые, «горные». Потому что пленники это товар. Востребованный и дорогой. И при движении по горам, рабов заковывают именно по трое. Если один сорвался, то у оставшихся есть шанс удержаться на тропе или карнизе и вытащить упавшего. Если заковать по-двое, то сорвутся оба. Больше трёх — неудобно идти.
В общем — привычная для этих мест обстановка. Да, тюрьму мы тоже нашли. Зиндан, а точнее две больших ямы, были пустыми. Решётки, сваренные из толстых арматурных прутьев, были подняты. На одной их них, приваленной к стене, висели цепи с замками. Из провалов воняло дерьмом и мочой. Несмотря на деревянный навес, выстроенный над этой «тюрьмой», в ямах блестела вода. Виднелись какие-то рваные тряпки и пластиковая миска, плавающая на поверхности лужи. Долго не разглядывали — не за этим сюда пришли.
Если честно — я надеялся, что племянник будет сидеть в зиндане. Да, это жестокие мысли. В такую погоду, в вонючей и сырой яме он бы долго не выжил — слишком мал. Значит, его держат не здесь. Неужели
Поль, крутивший головой как филин, дотронулся до моего плеча и указал на веранду. Мы подобрались поближе, но в комнате, выходящей на задний двор, кто-то включил свет. Делать было нечего и мы метнулись под веранду. И тут, как назло, закончился дождь. Резко, будто наверху повернули какой-то кран и выключили воду.
Через минуту, дверь на веранду открылась и на улицу вышли люди. Мы их не видели, но прекрасно слышали. Судя по голосам — это хозяин со своим сыном. Один из них сделал несколько шагов и опустился в плетёное кресло, стоящее у стены. Второй начал расхаживать по веранде.
Говорили они долго. И это не было похоже на разговор отца с сыном. Не было в этом нахальном юнце сыновей почтительности, которой так бахвалятся местные жители. Знать бы о чём они говорят… Увы, но чеченского языка я не знал. Иногда мелькали похожие слова, но это не помогало. Судя по интонациям, — старик не очень доволен своим отпрыском. Говорит резко и довольно громко. Интересно, где это Асхад напортачил? Сынок отбивался, как мог. В его голосе можно было услышать и раздражение, и обиду, и даже плохо скрываемую злость.
Через несколько минут послышался стук двери и на веранду вышел ещё кто-то. Ещё один собеседник? А вот это уже интереснее! На веранде появился новый собеседник и наши радушные хозяева сразу перешли на арабский. Слава Аллаху, а то сижу здесь как глухой.
— Вы звали меня?
— Да, Салман, — проворчал старик. — Вижу, что без твоего совета не разберёмся. Молодые всегда торопятся…
Его перебили. Опять послышался голос Асхада. Говорит на чеченском. Ругается с отцом? Опять слышится голос новоприбывшего человека. Он говорит медленно и неторопливо. Уговаривает Асхада проявить терпение и уважение? И голос… Какой знакомый голос! Голос человека, которого назвали Салманом, был поразительно похож на голос пастора из Виго. Салман, значит… Хороший у нас «друг», ничего не скажешь! [15]
15
Салман, — друг (арабск.)
Дальше разговор был мне неинтересен. Почти не интересен. Разве что узнал несколько новостей о провалившейся попытке захватить блокпост «Амазонка-3». Эти ребята надеялись взять его штурмом и закрепиться до начала сезона дождей. Окажись эти мальчики шустрее, — у демидовцев прибавилось бы проблем. Дельная была мысль, но исполнение как всегда подкачало.
Как я понял из их разговора — на блокпост двигались две большие группы. По западному и северо-восточному проходу. Одну из банд мы с Верещагиным шуганули. Бывает, что и на войне везёт. Ввязываться в затяжные бои, доблестные муджахидины не захотели и отступили. Их коллеги, которые шли через Арч-Корт, остались в гордом одиночестве, получили по морде и отвалили обратно на свою территорию — зализывать раны и сочинять небылицы про борьбу с неверными. Как бы там не было, но теперь начинаются внутренние разборки: кто во всём этом виноват? Ну и конечно — что теперь делать? После провальной попытки захватить блокпост, этим ребятам остаётся лишь совершать короткие набеги на русскую территорию. Этим положения не поправишь и территорию под контроль не захватишь. Русские привыкли к этим бандам, как к комариным укусам и вполне успешно давят бандитов по мере обнаружения. Причём, давят без всякого слюнтяйства, которым грешат на территории европейского содружества. Пленные берутся лишь в том случае, если есть возможность обмена. Если нет, то и суда нет. В прямом и переносном смысле. Как говорит один знакомый из Демидовска: «вывели в чистое поле, поставили лицом к стенке и пустили пулю между глаз».
А вот это уже интересно! Оказывается у демидовцев появились союзники. Из Техаса начали прибывать добровольцы. Приезжают небольшими группами, но человек двести уже есть. Работают вдоль Амазонки, в качестве автономных мобильных групп. Отлавливают бандитов и развешивают их на деревьях, в качестве дорожных указателей. Представляю, как бесится Орден! По-крайней мере, чеченцы уже сейчас кипятком писают от злости.
Через пятнадцать минут накал беседы пошёл на спад — стали говорить тише. Начал накрапывать дождь, заглушая их голоса. Ещё несколько минут и он превратится в проливной ливень.