За гранью Джихада [СИ]

Негатин Игорь

— Иначе?

— Могут быть проблемы. Карим, я ведь не доктор. Откуда мне знать, сколько он в таком состоянии? Твой «Шамиль» карту болезни не предоставил. Ребёнок хрипит и кашляет, как из бочки. Всё, что я мог предпринять — сделал. Антибиотики, витамины и прочее. Всё, что было у меня в аптечке. Теперь надо немного подождать.

— Хреново, — подвёл итог я.

— Куда уж хреновей. Кстати, — через час надо разбудить малыша и напоить «чером».

— Хорошо, разбужу. Откуда ты здесь чер взял?

— У моряков и дальнобойщиков покупаю.

Привозят с западного побережья. Постоянно держал для Никиты пакетик.

— Понятно.

Чер — трава растущая где-то в горах, на западном побережье. Лечебная трава. Обладает жаропонижающим и антивоспалительным действием. На что похожа? На клюкву. Только листья у чера более крупные и ярко жёлтого цвета. А вот цветки, наоборот, — зелёные. Их собирают, сушат и заваривают чай. Хорошее средство при бронхите. Даже при воспалении лёгких, если под рукой нет антибиотиков, помогает. Листья тоже собирают. Их высушивают, измельчают в порошок и обрабатывают раны. Что-то вроде стрептоцида получается. Есть и побочные эффекты — сонливость. Это ничего. Всё равно малыша на руках несём.

На следующие утро немного распогодилось. К сожалению, это ничего не значит. Погода в это время года непредсказуема. Может вылезти солнце, которое через полчаса скроется среди туч и так зарядит дождём, что даже дома сидеть неприятно…

К Ахтою мы вышли только через неделю. Я уже был готов взорваться от злости и бессилия, но ничего сделать не мог. Быстрее идти не получалось. Погода преподнесла очень неприятный сюрприз, в виде затяжных дождей с грозами. Гроза в горах это не самое приятное для бродяг вроде нас. Тем более — с больным ребёнком на руках.

Доктора, у которого мы нашли приют, звали… Хотя, пожалуй я не буду называть его имени. Зачем вам это знать? Достаточно того, что этот человек был надежен, как автомат Калашникова. Я ему доверял. Один раз он меня укрывал в своем доме. Меня тогда немного продырявили и я отлёживался у него почти месяц, зализывая раны. За мою голову давали десять тысяч экю, но доктор не выдал. Кстати, он чистокровный чеченец. Я это к тому, что не все местные жители бандиты и головорезы. Многие прибыли в Новый мир, чтобы спокойно жить рядом со своими родными. Увы, но им опять не повезло.

Доктор хоть и удивился, увидев меня у дверей, но вида не подал. В сезон дождей люди предпочитают отсиживаться дома, выбираясь только к соседям и в лавку.

— Добрый вечер, Док. Нам очень нужна ваша помощь.

— Проходите в дом. Чужих там нет, — он кивнул и посторонился, пропуская нас во двор. Выглянул, осмотрел залитую дождём улицу и запер калитку.

Через несколько часов мы сидели у очага и грелись. Как только пришли, доктор сразу занялся Шарлем, а мы молча стояли рядом и пачкали комнату, где доктор принимает больных. С мокрой одежды натекла приличная лужа. Док возился около получаса. Малыш совсем ослаб и послушно выполнял всё, что ему говорил «дядя доктор». Даже на инъекции не отреагировал. Малыш, малыш… Ничего, всё будет хорошо.

— Вы

очень вовремя успели.

— Все доктора так говорят, — улыбнулся я, — но я очень рад это слышать. Док, нам нужен не только ваш врачебный талант. Нам необходимо убежище. Где-то на неделю, не больше.

— Я понимаю, — доктор грустно улыбнулся и покивал седой головой, — я всё понимаю.

Через два дня к нам заглянул доктор. Ещё до рассвета. Я только что проснулся и пил кофе. Нардин спал. Шарль, измученный лекарствами забылся в зыбком и совершенно не детском сне. Так спят смертельно уставшие люди. Хорошо, что хоть жар спал. Появилась надежда, что выберемся из этой задницы. Вот поправится немного и можно будет думать про дорогу домой. До Джохар-юрта километров тридцать. Там есть несколько человек, которые могут помочь.

Комната, где нас спрятали, была небольшая. Каморка, размером два на три метра. Она находится на задворках, в небольшом сарае. Окошки, похожие на амбразуры, пропускали немного света. Вечный полумрак. Мутные от грязи стёкла. Нищета и запустение. Как я понял, здесь раньше жил кто-то из родственников хозяина.

— Доброе утро, Карим, — кивнул доктор и близоруко прищурился, пытаясь что-то увидеть в потёмках.

— Доброе, Док.

— Выйдем на свежий воздух. Я хочу с вами поговорить. Не думаю, что ради этого стоит будить ваших спутников.

Мы вышли и встали под навесом, сделанным из какого-то местного тростника. Люди, не обременённые достатком, покрывали этим материалом не только сараи, но и крыши жилых домов. Дешёво и надёжно. То, что нас могут увидеть с улицы, я не боялся. Заборы здесь высокие, а совать нос в дела соседа не принято.

— Карим, — осторожно начал доктор, — с вами хотят встретиться. Завтра вечером. Когда стемнеет.

— Кто именно?

— Один человек. Он не из местных, но очень уважаемый человек. Думаю, что ему можно верить.

— Верить? Я себе и то не всегда верю. Особенно, если с похмелья. А вы говорите о человеке, которого даже не знаю. И откуда он узнал, что мы здесь?

— Я не продаю своих друзей, — немного обиженно заявил доктор.

— Извините, док.

— Дело в том, что на базаре ко мне подошёл один из моих знакомых. Он не из болтливых. И этот человек не знает, что вы укрылись у меня дома. Но ему известно, что вы можете ко мне обратиться за помощью.

— Какой осведомлённый, этот ваш знакомый.

— Да, пожалуй что так.

— И что же он хотел?

— Он сказал следующее: «если ваши французские друзья обратятся за помощью, то пусть они найдут время и встретятся с одним уважаемым человеком. Для них, в данной ситуации, это совершенно безопасно и очень выгодно».

— И что вы ему ответили?

— Ничего определённого. Я сказал, что у меня много друзей из разных стран Старого света. И если кто-то постучится в мою дверь, то всегда найдёт помощь и добрый совет. Конечно, если этот друг будет так мудр, что выслушает совет старого доктора.