За гранью Разлома
Шрифт:
По мнению Рады, фургон Врача в самом деле походил на место, где можно было как следует прочувствовать скуку. Он разительно отличался от автодома Бессмертного: жилое помещение оказалось ощутимо больше в размерах, но вещей было мало, и все они строго стояли на своих местах, а просторный кухонный отсек сверкал прямо-таки медицинской чистотой.
— Врач всегда готовит сам, — рассказал ей Слава. — Не так классно, как Мира, конечно, но мне нравится. Только мало. Он, наверное, слишком привык на одного готовить.
Рада почти спросила про
В фургоне хватало спальных мест. Раде со Славой достались стоящие друг напротив друга диваны, между которыми днём можно было поставить раскладной стол.
— Обычно мы этого не делаем, а то он к полу не крепится и при движении его мотает во все стороны, — поведала Изабелла.
Проход в конце помещения закрывала однотонная нежно-голубая занавеска. Совсем не похожая на зелёную, скрывающую убежище Миры, она всё равно казалась Раде неким запретительным знаком, скрывающим от посторонних нечто, категорически не предназначенное для их глаз. Однако Изабелла бесцеремонно отодвинула занавеску в сторону, приглашая Раду за собой.
За занавеской оказалась спальня с разобранной двуспальной кроватью. Застеленная сшитым из той же такни, что и занавеска, покрывалом, для этого места она выглядела неестественно помятой и небрежной с торчащим куском одеяла и многочисленными разбросанными подушками. Окон не было видно: должно быть, они находились за шкафом и плоским экраном телевизора. Не слишком большим — точно меньше, чем тот, что висел в зале кинотеатра, — но прекрасно работающим.
Телевизор портил всё ощущение скуки. Как вообще можно скучать, если есть телевизор? Особенно с тем набором сериалов и фильмов, которым незамедлительно похвасталась Изабелла.
— Смотри! — закончив перечислять незнакомые Раде названия хитов прошлого, вампирша толкнула повязанную вперёд, и та чуть не упала, проклиная вампирскую сверхчеловеческую силу. — Ванная.
Ванная нашлась в торце фургона. Просторная, гораздо больше и чище, чем у Бессмертного, как, впрочем, и всё здесь. И всё-таки Рада не сомневалась — никогда этот показательно аккуратный дом на колёсах не покажется ей настолько родным и уютным, как тот, в котором началось её путешествие.
Врач, казалось, никуда не спешил. Несколько раз в день он останавливал фургон и присоединялся к остальным, чтобы приготовить еду, а иногда и просто посидеть. Сперва это раздражало, но на третий день до Рады дошло: Врач вёл фургон один, без напарника, который мог бы сменять его за рулём.
— Вы не боитесь, что на вас нападут? — спросила она как-то вечером.
Спрятать массивный белый фургон не представлялось возможным, красные кресты на дверях делали его узнаваемым. Впрочем, хозяева фургона прятать его не пытались.
— На нас не нападают, —
— Почему?
— В этом нет смысла.
— Как же? Ты же охотник и…
— Я не охотник. — Врач пристально посмотрел ей в глаза. — Я Врач. Я не отнимаю жизни, а спасаю их. Всем, кого посчитаю достойным, не важно, человеку или вампиру. Вампиры лечат себя сами, обычно им не нужны мои услуги…
— Хотя иногда он делится с ними моей едой, — вклинилась Изабелла.
Врач вздохнул.
— Так или иначе, медицинские услуги я в самом деле оказываю именно людям, но я делаю это не потому, что они люди.
— Ты стал бы помогать даже Кровавым? — Рада не могла этого понять.
— Среди Кровавых есть очень разные личности. Не все из них понимают, что делают, и не все делают это по своей воле. Ты знаешь, что от Кровавых нельзя так просто уйти?
— Нельзя?
С одной стороны, это казалось естественным, с другой стороны, раньше Раде не приходило в голову, что кто-то из вампиров может захотеть навсегда отказаться от багрового балахона.
— Вообще нельзя! — радостно сообщила Изабелла. — То есть можно, но только в могилу. Некоторые, конечно, сбегают, но потом всю-ю жизнь живут в страхе, зная, что Кровавые не успокоятся, пока не найдут и не устранят предателей.
Об этом Рада не думала тоже.
— Вампиры присоединяются к Кровавым не от хорошей жизни, — продолжил тем временем Врач. — В этом плане им тяжелее, чем нам. Людей больше, они строят поселения и защищают их. Вампирских поселений на порядок меньше, и в глазах большинства они всегда останутся маленькими обителями зла. Общество делает всё, чтобы не оставить им шанса на хорошую репутацию. Вампиры не виноваты в том, что питаются кровью. Кровь нужна им, чтобы жить. Для нас это кажется жутким, но это проблемы нашего восприятия. Наши проблемы, не вампиров. Мы сами создали себе врага.
— Но ведь вампиры напали первыми, — возразила было Рада, но Врач отрицательно покачал головой.
— Вспомни, кто получил силу вампиров. Отчаявшиеся. Загнанные в угол. Те, кому никто не протянул руку помощи. С тех пор ничего не изменилось. Накормив одного вампира, — да, принцесса, твоим обедом — я остановлю его от одного нападения. Если бы жаждущие приключений люди возили с собой пакеты крови, а не газовые баллоны, общество стало бы лучше.
В его словах был смысл, но соглашаться почему-то всё равно не хотелось.
— А как же Кровавые и Серебряные? Они нападают на нас не ради еды.
— У них есть свои причины делать то, что они делают. Я не согласен с ними, именно потому во время их стычек с людьми я помогаю людям. Я не считаю всех вампиров невинными жертвами, я считаю тотальную ненависть к ним проявлением недопустимого расизма. Мне жаль, что люди упрямо не хотят этого понимать и моя точка зрения никогда не станет популярной, в то время как высказывание Чтеца я слушаю уже вторую неделю.
— Высказывание Чтеца?