За Калинов мост
Шрифт:
– Доброе утро, – смущенно сказал он и опустил глаза.
– Привет! Какой красивый цветок, – Маринка тоже потупилась.
Игорь кивнул, и ей показалось, что глаза его смеются. Значит, это точно он!
– Я хотел чаю погреть, но для этого надо топить печь, – вместо ответа пробормотал он, – ты кашляла все время. А говорила, что никогда не простужаешься.
– Ерунда, – ответила Маринка, соскользнула на пол и только тут заметила, что ее юбка-занавеска перекрутилась и больше напоминает набедренную повязку. Она судорожно начала дергать ее обеими руками вниз, но Игорь вежливо не смотрел
– А шмотки высохли? – спросила она на всякий случай.
– Да, – отозвался Игорь, закладывая в печку поленья, – спасибо тебе. Ты вчера все постирала...
– Ерунда, – снова сказала она и улыбнулась, – за шоколадку я готова и не на такое!
Он улыбнулся в ответ и потянулся к рюкзаку.
– Ну не надо все понимать так буквально, – она рассмеялась, – я еще не умывалась.
Игорь пожал плечами. Маринка вынула из рюкзака косметичку и полотенце и собралась на выход.
– Погоди, – Игорь поднялся, отряхнул руки друг об друга и потянулся за ее сапогами, стоящими на кирпичном щите, – земля холодная.
Маринка не могла не согласиться – босиком зябко было и на полу.
От умывания в озере сразу же застучали зубы. И как они вчера несколько часов смогли идти по ледяной воде? Солнце из-за туч появляться не собиралось, Маринка не поняла даже, с какой стороны оно находится. Скорей обратно в домик, а лучше всего – обратно в постель, завернуться в теплый спальник! Вчерашняя усталость еще давала о себе знать – подрагивали руки, кружилась голова и во всем теле оставалась утренняя ломота.
Маринка бегом поднялась по лестнице и, все так же стуча зубами, влетела внутрь и запрыгнула на кровать.
– Ой какая там холодина! – пожаловалась она, кутаясь в спальник.
Игорь посмотрел на нее вопросительно и встревожено:
– Слушай, а ты не заболела?
– Нет, конечно! – поспешно ответила она.
Он покачал головой, прикрыл печную дверцу, привстал, положил руку ей на лоб и снова покачал головой:
– У тебя лоб горячий. Давай-ка ложись как следует. Каша уже греется, скоро будет чай. Поешь, чаю выпьешь и спать.
– Не буду я лежать, – заныла Маринка, – я как львенок, я не люблю лежать, я люблю бегать! Ты сам тоже обещал лежать, ну и?
– У меня все в порядке, – тут же ответил он, – может, тебе водки выпить немного? Это помогает от простуды. А лучше всего, конечно, спину растереть.
– Водки надо в чай добавить, это хорошо согревает. Фляжку этот поручик Ржевский спрятал или нет?
Игорь показал головой на фляжку, прислоненную к бочке.
Про растирание Маринка скромно умолчала – это представлялось ей не совсем удобным. Медвежонок тоже живой человек, хоть и порядочный. Вдруг он подумает, что она хочет его соблазнить? Ей не хотелось, чтобы он думал о ней плохо, а после этого он точно подумает о ней плохо. Она вспомнила про цветок и опять смутилась.
Игорь положил ей каши в миску и пообещал вымыть посуду. Есть совсем не хотелось, но каша была горячая и вкусно пахла.
– А шоколадку? – улыбнулась Маринка.
– Сладкое – после еды, – ответил он.
Маринка попробовала ложку и подняла брови:
– А поручик неплохо готовит. Гораздо лучше меня.
– Просто это не тушенка. Там
– Ты мне льстишь.
Правду говорят, что аппетит приходит во время еды. Маринка с удовольствием навернула две полные миски и закусила их шоколадом. Игорь налил ей сладкого чаю с водкой, уселся на пол и прислонился спиной к своей кровати с кружкой в руках.
– Слушай, – рискнула спросить Маринка, – а где ты нашел кувшинку? Они же сейчас не цветут.
Он опустил взгляд:
– Я хотел тебе рассказать, но подумал, что ты испугаешься... пообещай, что не испугаешься.
– Конечно не испугаюсь. Я же ничего не боюсь.
– Боишься, – Игорь улыбнулся, – на самом деле это совершенно невероятная история. И если бы не цветок, я бы думал, что мне все это привиделось.
Заинтригованная Маринка привстала:
– Ну?
– Я умывался, и заметил, как ко мне плывет кувшинка. Вода там совсем прозрачная, когда она подплыла поближе, я увидел, что ее вперед толкает змея. Гадюка. Я решил – это подарок для тебя, чтобы ты перестала их бояться.
Маринка взяла цветок в руки. Да он нагло врет! Ни один здравомыслящий человек не поверит в эту историю. Змея в воде ничего толкать не может. И в зубах, как собака, тоже ничего носить не умеет.
– Спасибо. Мне приятно, – ответила она с улыбкой.
Игорь ничего не ответил, уткнувшись в свою чашку.
От еды и тепла Маринку разморило, но вместо блаженной сонливости потекло из носа, а как только она улеглась, опять начался кашель.
– Я говорила, что мне вредно лежать, – проворчала она и снова села.
– Давай, я натру тебе спину, – предложил Игорь, – честное слово, я... я ничего... ничего такого...
Он так смутился, что отказать ему на этот раз было бы тяжким оскорблением.
– Что ты, Медвежье Ухо, я ничего такого про тебя и не думаю, – поспешно ответила она, – может, это и вправду поможет. А то назавтра заболею и с кровати не встану, что мы тогда будем делать? А потом коленку твою завяжем опять, хорошо?
– Нет уж, тогда сначала завяжем коленку, потому что после растирания надо лежать под одеялом и спать, – он немного подумал, – и потом, коленку я могу завязать и сам.
Мысль об этом не приходила Маринке в голову, и сильно ее огорчила. Ей показалось, или Игорь и вправду сказал это с сожалением? А главное, ни одного аргумента против придумать она не могла.
– Знаешь, Огненная Ладонь, – он робко улыбнулся, – твое лечение имеет волшебную силу. Утром я думал, что вообще не смогу встать.
– У меня же бабушка – колдунья. Наверное, и мне что-то передалось, – она рассмеялась с облегчением.
Неужели он ей нравится? Если принесенный им цветок вгоняет ее в краску, а его предложение самому лечить свою ногу огорчает до слез? Нет, такого просто не бывает. Он милый медвежонок, добрый и славный. Ничего, кроме дружбы, между ними быть не может, это понятно. А еще он сильный и отважный, и рядом с ним спокойно и надежно. Но это вовсе не повод. Он относится к ней как к другу, как к дочери, наверное. А она воображает себе неизвестно что... Но он же принес цветок...