За кроваво-красной дверью
Шрифт:
— Вы ушли из группы?
— Несомненно, ушел! А вы бы разве не ушли?
— Если бы смог. И вас никто не пытался остановить?
— Что значит остановить? Я еще в форме, понимаете? Я имею в виду, что если я хочу уйти, я ухожу. Даже в аду похолодает, если вы попытаетесь заставить меня иметь дело со старым хрычом с хромой ногой!
Подошел Пит Кустис с удочкой странного вида и спросил:
— Не возражаете, если я вставлю в нее батарейку?
— Пожалуйста, — сказал Сойер, указав на коробку с батарейками. — Это последнее
Кустис стал собирать снасть, а я попросил Сойера описать членов группы, присутствовавших на шабаше, на котором был и он. Задумчиво наморщив лоб, он сказал:
— Это была смешанная толпа. В основном женщины. Там была эта старая белокожая шлюха, госпожа Сибилла, толстая цветная женщина, маленькая блондинка великолепного сложения… Думаю, что это была блондинка. Я имею в виду, что я не видел ее волосы из-за маски. Но у нее были светлые волосы, и я с удовольствием бы с ней поразвлекся, если бы не эта ерунда с целованием…
— Давайте займемся описаниями.
— Хорошо, но на большинство этих придурков я не обратил особого внимания. В основном это настоящие неудачники, только голые.
— Вы не заметили женщину хорошего сложения с родинкой на левой груди?
— Нет. И думаю, что уж я бы заметил, если бы она там была. Лично я очень ценю верхние части в женщине. За исключением той блондинки, они в большинстве были совсем непривлекательны.
— Когда вы были на этом шабаше?
Сойер подумал.
— Три или, может, четыре месяца назад. Они сказали, что наложат на меня проклятие за то, что я ушел таким образом. Но, как видите, я еще дышу.
Позади меня Пит Кустис забросил блесну вдоль магазина, и катушка автоматически, с металлическим воем, смотала леску.
Сойер обиженно на него взглянул и заметил:
— Эй, осторожно, приятель! Вы можете изрядно пораниться этой блесной!
— Ага, — пробурчал Кустис, забрасывая во второй раз. Я спросил Сойера, как он впервые узнал об этой
группе, и он сказал:
— Рыжая девица, у которой есть магазин в Боттоме, пригласила меня. Она продавала им магическую чертовщину, и мы подумали, что это может быть очень возбудительно.
— Это, должно быть, девушка по имени Мейб?
— Да. Ее их развлечения отвратили так же, как и меня. После того, как мы ушли оттуда, мы закончили ночь в мотеле. Она очень хороша в постели. Правда, как и я, слишком прямолинейна в сексе.
Пит Кустис закинул электрический спиннинг в третий раз и сказал:
— Я бы показал эту штуку лейтенанту. Помнишь тот странный звук, который я слышал, когда меня тяпнула за шею то ли сова Мерлина Плью, то ли кот госпожи Сибиллы?
— Да, — я кивнул, — этот самый звук, а?
— Похоже на то, — сказал Кустис. — Склеить липкой лентой четыре блесны — и любой рыбак средней руки достанет тебя
— Вы когда-либо продавали такие вещи госпоже Сибилле? — спросил я Сойера.
— Этой старой ведьме? — улыбнулся Сойер. — Вы смеетесь!
— У вас не сохранилось записей о том, кто мог недавно купить такой спиннинг?
— Господи, нет! Достаточно того, что я регистрирую продажу оружия. Кроме того, вы можете найти такие спиннинги в любом спортивном магазине.
— Что же, вряд ли мы сможем найти что-нибудь более подходящее, — сказал Кустис и добавил: — По крайней мере, сова Мерлина Плью нашла свое объяснение. Она меня тоже начинала нервировать!
Сойер сказал:
— Погодите, вы говорите, что эти полусумасшедшие ведьмы начали дубасить друг друга рыболовными снастями?
— Вы почти угадали, — кивнул я.
— Господи помилуй! — поразился Сойер. — Думаю, мне повезло, что я вовремя от них ушел, а?
Мы с Кустисом переглянулись. Затем я сказал:
— Вам, может быть, повезло гораздо больше, чем вы думаете, приятель!
Когда мы закончили с Сойером, уже наступило время ленча. Но мы оба чувствовали, что важнее сообщить Сэму Брюстеру обо всем, что мы узнали. Мы поехали обратно в Четырнадцатый округ. Брюстер угрюмо жевал свой обычный бутерброд с ветчиной и сыром и ржаным хлебом, который его жена упаковала для него в обычный коричневый бумажный пакет. С тех пор как я начал работать с лейтенантом, я так и не смог определить, делал ли он это из хорошего отношения к полиции или из хорошего отношения к своей жене.
Мы рассказали ему все, что узнали.
Вместо блесны Кустис связал вместе четыре тройных крючка. В пути, когда я вел машину, он экспериментировал с изолентой, и на предмет, который он бросил на стол Брюстеру, было страшно смотреть. Лейтенант рассмотрел сооружение из четырех крючков и пробурчал:
— Очень похоже на кошачью лапу.
— Заметьте, что эти тройные крючки могут царапать в любом направлении, как бы они ни упали, — убеждал я. — Тот шутник в моей квартире действовал через осветительную лампу. Он достал меня, когда я тянулся к выключателю. Затем он нажал на кнопку, и — р-раз! Крючки прошли по тыльной стороне руки и оказались наверху еще до того, как я опомнился!
— Искусный, должно быть, рыбак, — сказал Брюстер. Затем ему пришла в голову еще одна мысль, и он спросил: — А как насчет света? Почему свет загорелся, если кто-то использовал отверстие от лампы, чтобы забраться в твою комнату?
— Провода перерезаны, и в это место был вставлен более длинный кусок гибкого провода, — объяснил я. — Одна сторона лампы, со стороны окна, была не полностью привинчена к болтам на потолке. Когда я зажег свет, он смотал свои когти и втянул лампу на место. В это время я в холле наступал Майку на ногу.