За оградой есть Огранда
Шрифт:
— Послушай, — после некоторой паузы произнес Иванов. Было несколько стыдно признаваться, что он заблудился, и следовало подобрать более неопределенную форму вопроса. — Куда ведут эти дороги? Я в этих краях первый раз.
— Я вам советую, благородный рыцарь, поезжайте налево, — без колебаний предложил нищий. — Не успеете далеко отъехать, как познакомитесь с такими чудными людьми, век вспоминать будете!
В другой раз Антошка ничего бы не имел против знакомства, но теперь он торопился на подвиг, а времени потеряно было уже много.
— Лучше скажи, как быстрее
Попрошайка наморщил в раздумьях и без того морщинистый лоб и пожал плечами:
— Никогда о таком не слыхал. Наверное, он не здешний. Я здесь всех баронов знаю, а уж о более знатных и говорить не приходится. Вы налево поезжайте. Там должны знать.
Да, похоже его опять занесло куда-то не туда!
С другой стороны, бароны. Значит, он в неком аналоге местной Европы. Что ни говори, бароны, графы, герцоги, короли ласкают слух гораздо больше, чем какие-то князья, да и рыцарь звучит поблагороднее витязя. Одним словом, настоящая цивилизация, не некая полуазиатская дикость. Тут все красиво, культурно, благородно, честно, без обманов. Дамы восхитительны в своей красоте, нежности и верности, мужчины воплощают все воинские добродетели, и вообще здесь не жизнь, а сплошная романтика.
Если бы не намечающиеся разборки с Чизбуреком, Антошка с радостью попутешествовал бы по здешним землям. Но коварный хан задумал покорить мир, и кому, как не Антону, поставить его на место? Опыта битв с кочевниками ему не занимать, а главное, надо свести с ними кое-какие старые счеты. Шрам-то на одном неприглядном месте остался до сих пор...
Ладно, прежде — подвиг, а потом можно будет вернуться сюда, вкусить плодов культуры, завести знакомства... Глядишь, и подвернется случай приобрести мировую известность... Вот только дорогу к Барбусу прежде узнать...
— Говоришь, лучше ехать налево? — уточнил Антошка.
— Налево, благородный рыцарь, налево, — закивал нищий. — Тут совсем недалеко. Уверяю, век эту встречу не позабудете.
Антошка милостиво кивнул и повернул коня налево.
3
Путь оказался еще короче, чем обещал ниший. Впрочем, его изрядно подсократили мечты. Антошка грезил в седле о своем предстоящем торжественном въезде в роскошный рыцарский замок, о встрече с его благородным владельцем, о жаряшемся на вертеле баране, бочонках вина, о прочих блюдах баронской кухни, об уютном огне в камине, наконец, о возможности помыться с дороги.
— Эй, пацан, а платить кто будет? — Резкий неприятный голос вернул Иванова из царства грез на скверную дорогу.
На обочине среди деревьев стояли двое здоровенных парней в рваных кольчугах и при оружии.
Антошка вначале подумал, что обращаются не к нему, пацаном его давно никто не называл, но красноречиво направленный прямо на витязя арбалет быстро развеял все сомнения.
— Где вы пацана видите, уроды? — обращаться к разбойникам вежливее Антошке не позволял его титул.
— А че, типа, баба? — глумливо спросил один, а второй гнусно захохотал над туповатой шуткой.
Смех подействовал на Антошку,
— А еще по нашей внешности прохаживается, — заявил тот же самый разбойник, но на этот раз в его голосе звучала укоризна.
— Сейчас по вашим рожам пройдусь! — Рука Антошки покрепче обхватила копье.
— Ты че, пацан? Я не понял, — с угрозой произнес говорливый разбойник, а его напарник вскинул опущенный было арбалет.
Места для разгона не было, и витязь использовал копье как дубину. Крепкое и длинное древко обрушилось на голову арбалетчика.
— Ой! — Арбалетчик послушно уронил свое оружие, схватился обеими руками за ушибленное место и присел.
Антошка выронил копье, но сразу выхватил меч и наехал на приятеля пострадавшего. Тот едва ушел от удара, попробовал достать витязя своим клинком, однако Антошка сидел на коне, и сделать это было не так-то просто.
А вот Иванову было намного легче. Он даже привстал на стременах и затем со всей силой обрушил меч на противника. Разбойник с необычной прытью парировал летящий на него клинок, и богатырский удар не достиг цели. Зато собственный клинок разбойника отскочил назад и плашмя шмякнул своего обладателя прямо по макушке.
Бедолага взвыл и присел рядом с приятелем. Антошка подъехал поближе, примериваясь, как бы половчее разрубить любителей поживы на части, увеличив тем самым их число, но в этот момент чуть в стороне раздался возмущенный голос:
— Эй, братан! Ты че на моих людей наезжаешь?
Иванов повернулся на голос и увидел выехавшего из-за деревьев всадника. Тот был одет в помятый панцирь, плащ не стирался лет пятьдесят и потерял всякий цвет, но щит на левой руке был украшен полустертым изображением замка, а на голове был шлем, больше всего похожий на перевернутое мусорное ведро с торчащей на верхушке парой общипанных перьев.
Увидев первого в своей жизни настоящего рыцаря, Антошка поневоле несколько оробел и потерял дар речи. Он даже забыл, что собирался разрубить своих недавних противников, и лишь благоговейно взирал на благородного воина.
— Че, братан, в натуре, совсем оборзел? Хочешь, чтобы я на тебя всех своих шестерок натравил? — спросил рыцарь.
Идущий из-под шлема голос поневоле звучал глуховато, но тон был преисполнен достоинства до самой откровенной наглости.
Чужую наглость Антошка не любил. Пусть перед ним был натуральный рыцарь, но и Иванов больше полугода являлся князем, а не каким-то там жалким искателем приключений.
— Попробуй, раз самому слабо. Только я не пойму, с какой стати ты за разбойников заступаешься?
— Каких разбойников? — искренне удивился рыцарь.
— Вот этих, — Антошка мечом показал на приходящих в себя несостоявшихся грабителей.
— Да ты ослеп или охренел?! Моих пацанов за бандюганов держишь?! — разгневался воин.
— А кто они, если на большой дороге путников грабят? — в свою очередь разозлился Антошка.
— Кто грабит? Ты че, по моей земле забесплатно проехать хочешь? Да еще моих людей замочить пытаешься? Да я тебя, лоха...