За Отчизну
Шрифт:
На лестнице нам повстречалась вдова Фида. Она горько плакала, когда мистр ласково с ней попрощался. Мы все едва могли удержаться, чтобы тоже не зарыдать, как эта добрая женщина.
Когда мистр садился на лошадь, я слышал, как один из епископов злобно пробормотал: "Больше ты не будешь служить обедню и проповедовать!" В своей печали и волнении я не заметил, как мы оказались у дворца папы.
Тут уже собрались кардиналы и сразу же Яна Гуса забросали самыми каверзными вопросами, чтобы выудить у него неосторожное слово, за которое они имели бы право его немедленно арестовать. Особенно старался один ученый францисканец - магистр Дабог, негодяй, переодевшийся простым монашком.
А Палеч еще при этом язвительно заметил Яну Кардиналу: "Гляди, Ян, ты близок к Гусу, как бы не повредил себе этим!" Ян Кардинал же с презрением отвернулся от изменника, достойно ответив: "Мистр Штепан Палеч, мне вас жаль еще больше!"
Долго тут спорили и препирались, но разве этим можно помочь беде! Ян из Хлума отправился к папе и с негодованием и даже дерзостью упрекал святого отца в нарушении собственного слова и охранной грамоты. Папа же оправдывался и старался свалить все на кардиналов и, отведя Яна Хлума в сторону, шепнул ему, показывая на кардиналов: "Вы не знаете, каковы мои отношения с ними. Они мне передали его, и я должен заключить его в тюрьму".
Ян из Хлума, взбешенный, удалился, не говоря ни слова, и наш мистр сначала был помещен в доме одного каноника, а потом отведен в тюрьму доминиканского монастыря.
Этот монастырь возвышается на острове рядом с Констанцем, и в одну из его подземных камер был брошен наш мистр. Я не в силах описать, в каких муках пребывал там наш Ян Гус. Полная темнота, ужасающая сырость, мороз и зловоние - вот что встретило мистра в доминиканской обители.
Смелый пан Ян из Хлума, возмущенный вероломством папы и кардиналов, прибил на дверях собора список с охранной грамотой и жаловался Сигизмунду на попрание его грамоты. Ну что ж, император прислал "грозное повеление" немедленно освободить Гуса или он прикажет взломать двери тюрьмы, но собор не соизволил даже ответить императору. С этого момента Сигизмунд сам стал опасаться собора, как бы его не лишили императорской короны.
В конце рождества прибыл наконец в Констанц император Сигизмунд с блестящей свитой и большим отрядом мадьяр. Встреча прошла с полным блеском и торжеством. Но нет у меня желания описывать эти торжества, ибо в это самое время наш мистр был тяжело болен, не вынеся ужасных условий подземной тюрьмы. Мы же при помощи золотого ключа все же сносились с нашим наставником и снабжали его бумагой, перьями и чернилами, и, как вы знаете, мистр посылал из тюрьмы своя послания вам, своим пражским последователям.
Не буду описывать вам весь ход суда над Яном Гусом. Скажу только, что, когда ему разрешили присутствовать на соборе и отвечать всенародно на обвинения, наш мистр с великим спокойствием и мужеством противостоял один целому собору, где не имел ни одного друга. В это время даже друзья, напуганные все возрастающим могуществом собора, поспешили отречься от своего учителя.
Правда, в январе 1415 года в Констанце был получен протест моравских панов, вынесенный на сейме в Мезержиче. В этом письме они прямо упрекали Сигизмунда в вероломстве. Но этот бессовестный человек ответил, что он ошибся, давши охранную грамоту, на которую он не имел права. Более низкой и подлой души, чем у Сигизмунда, трудно сыскать на всем свете. Невозможно описать все те подлости, которые совершали
Но вот произошло удивительное и важное событие. Папа Иоанн убедился, что собор намерен его низложить и предать суду за совершенные им тяжкие преступления. А этих преступлений было немало: убийство папы Александра, симонии, неверие, кощунство и много другого. Ян Гус спросил: неужели все эти преступления стали известны только на соборе? Ведь о них знал каждый человек, еще когда Балтасар Косса был только кардиналом.
И вот двадцатого марта друг и союзник папы Фридрих Габсбургский устраивает празднество с блестящим турниром. Во время турнира святейший отец в одежде конюха, с закутанной головой и в сопровождении одного из слуг тайно бежал из Констанца в Шафгаузен - во владение Фридриха Габсбургского. Вслед за ним скрылся и его друг Фридрих.
В городе поднялась небывалая суматоха, и собрание высших духовных сановников постановило вернуть папу силой, а Фридриха Габсбургского объявить государственным изменником. Тотчас начались военные действия. Папа был захвачен; Фридрих, лишившись всех своих земель, сам явился со смиренным покаянием.
Во время этой суматохи удалось бежать арестованным друзьям Яна Гуса - мистрам Христьяну из Прахатиц и Яну из Есенин. В вербное же воскресенье папские сторожа вручили ключи от тюрьмы Сигизмунду. Жизнь нашего мистра всецело была теперь в руках императора. Все мы ожидали, что Сигизмунд исправит ошибку и своей властью вернет мистру свободу.
Но напрасны были наши надежды. Этот негодяй вручил ключи от тюрьмы констанцскому епископу Оттону, одному из злейших врагов Яна Гуса. Тогда жестокий епископ приказал перевести мистра в свой замок Готлибен на Рейне. Ян Гус попал в еще худшую тюрьму. На верху четырехугольной башни была темная келья - четыре шага в длину, два в ширину. Свет попадал только через окошечко в двери. Наш мистр, мученик за свой народ, был привязан веревками к столбу днем за ноги, а ночью и за руки.
Семьдесят три дня пробыл в муках больной Ян Гус, и мы были вовсе отрезаны от него. В эти ужасные дни наш народ понес еще одну невозвратимую потерю.
Это было четвертого апреля. Мы сидели в самом тяжелом душевном состоянии в доме вдовы Фиды. И вдруг открывается дверь и входит переодетый в светское платье Иероним Пражский. Мы только раскрыли рты от неожиданности. Он приехал, чтобы каким бы то ни было образом встретиться с Яном Гусом и, если можно, устроить нашему мистру побег. Но Ян из Хлума печально заметил, что он уже и раньше уговаривал мистра, но тот решительно отказался, говоря, что бежит только тот, кто чувствует себя виновным. И что подумают его последователи в Чехии, когда услышат, что их наставник бежал из тюрьмы, куда явился сам добровольно. Мистр запретил об этом думать.
Мистр Иероним грустно спросил: "Неужели нет средств спасти Яна?" Ян из Хлума безнадежно покачал головой. Тогда мы сказали Иерониму, что Ян Гус желал, чтобы мистр Иероним не являлся в Констанц, так как тогда его судьба будет решена. И мы посоветовали мистру Иерониму немедленно уехать из Констанца, потому что сам инквизитор епископ назаретский едва не попал в тюрьму за свой отзыв о Яне Гусе. Мистр Иероним послушал нас и уехал. Но, доехав до Юберлингена, остановился и написал собору, прося охранной грамоты и предлагая явиться для ответа. Он был схвачен в Гиршау и в тяжелых кандалах привезен в Констанц и приведен в зал собора. Все его старые враги, как дикие звери, набросились на него, вымещая самыми гнусными издевательствами свою ненасытную злобу.