За полвека
Шрифт:
Прочёл ты книжку о котах,
И вот теперь скажу я так:
Есть очень разные коты,
Один — как я, другой — как ты.
Один мурчит, другой молчит,
А третий цапнуть норовит.
Тот и умён, и полосат,
А этот — сер и вороват.
Хотя в стихах, поверь ты мне,
Все описуемы вполне.
Узнал ты много о котах,
Об их забавах и трудах,
Но надо рассказать о том,
КАК РАЗГОВАРИВАТЬ С КОТОМ.
Поставив
Отметим мы, что КОТ — НЕ ПЁС.
Я знаю точно: все собаки
ВИД ДЕЛАЮТ, что любят драки.
На самом деле, грозный лай
Совсем не значит: "Эй, кусай!"
Пёс, не в пример иным котам,
Бывает простодушно прям,
Он и не думает хитрить,
Конечно, если исключить
Пекинских мопсов (очень странных!)
И прочих шавок иностранных.
А уличный барбос простой
Имеет норов шутовской.
С ним просто дружбу завязать —
По подбородку потрепать,
Он лапу даст, ну а потом
Виляет радостно хвостом!
Он — развесёлый обормот!
Но пёс есть пёс, а КОТ ЕСТЬ КОТ!
Я много раз слыхал о том,
Что заговаривать с котом
Невежливо и неприлично.
Неправда! Знаю я отлично,
Что обратиться самому
Без фамильярности к нему
Не трудно: надо шляпу снять,
Чтоб уваженье показать,
И поклонясь изречь: "О, КОТ!"
А если рядом кот живёт,
И запросто через балкон
Ко мне заходит в гости он,
Я так скажу: "А-А-А, вот и Кот!"
Хоть знаю, что его зовут
Джеймс-мурри-Джеймс, а также Плут,
Но чтоб по имени назвать,
С ним надо дружбу завязать.
И прежде, чем соседский кот
До дружбы с вами снизойдёт,
Чтоб уваженье проявить,
Его должны вы угостить
Икрой, севрюгой, пирогом…
(Хоть я знаком с одним котом,
Что кроме студня одного
Не ест на свете ничего!
Съест, да ещё оближет ус —
Бывает у котов подчас
Довольно необычный вкус!)
Кот вправе ожидать от нас
Известных знаков уваженья,
Тогда и даст он разрешенье,
Не опасаясь ничего,
Назвать ПО ИМЕНИ его.
Вот я и рассказал о том,
Как РАЗГОВАРИВАТЬ С КОТОМ.
СИЛЬВИЯ ПЛАТ
353.
НИЩИЕ
Падение темноты, холодный взгляд —
Ничто не сломит волю этих вонючих
Трагиков, которые, как фиги вразнос, поштучно,
Или как цыплят, продают беду, как еду… Они
Против
Затевают судебный процесс: весь миропорядок
Несправедлив и капризен! К Суду и к Суду ещё его!
Под узкими мавританскими окнами,
Под белыми стенами с керамикой арабесок — гримаса г0ря,
Потёртая временем — сама на себя гротеск —
Процветает на монетках жалости. И вдоль моря,
Мимо хлебов, яиц, мокрых рыб, копчёных окороков
Нищий бредёт, на деревяшке хромая,
Жестянкой трясёт
под носом у солидных хозяек,
Посягая на души не столь грубые, как у него,
Ещё не задубевшие от страданий за краем
Совести… Ночь расправляется с синевой
Залива, с белыми домами, с рощами
Миндаля. И восходит над нищими
Звезда их. Самая злая. Её надолго переживая, они ещё
С фальшивым, уродливым вдохновеньем за ней следят,
Отталкивая жалостливый взгляд
Тьмы…
354.
ОТЪЕЗД
Ещё и фиги на дереве зелены,
И виноградные гроздья и листья,
И лоза, вьющаяся вдоль кирпичной стены,
Да кончились деньги…
Беда никогда не приходит одна,
Отъезд наш — бездарный и беспечальный.
Кукуруза под солнцем тоже зелена,
И между стеблями кошки играют.
Время пройдёт — не пройдёт ощущение нищеты:
Луна — грошик, солнце — медяк,
Оловянный мусор всемирной пустоты…
Но всё это станет частицей меня…
Торчит осколком скала худая.
От моря, бесконечно в неё ударяющего,
Бухточку кое-как защищая…
Засиженный чайками каменный сарайчик
Подставляет ржавчине порожек железный,
Мрачные косматые козы лижут
На краю охристой скалы над бездной
Морскую соль…
355.
ДРУГИЕ ДВОЕ
Всё это лето мы жили в переполненной эхом вилле,
Как в перламутровой раковине прохладной,
Копытца и колокольчики чёрных коз нас будили,
В комнате толпилась чванная старинная мебель
В подводном свете, странном и невнятном.
Листья не шуршали в светлеющем небе.
Нам снилось, что мы безупречны. Так оно и было, вероятно.
У белых пустых стен — кресла с кривыми ножками,