За последним вздохом
Шрифт:
— Мне не кажется это хорошей идеей, — помрачнел Тассариан.
Кажется, не кажется — и что? Сильвана позвала его. Послала за ним, значит, или хочет помириться, или готова дать шанс заслужить ее расположение. Да и не в расположении королевы дело! Он ей нужен!
— Что, вот прямо сейчас сорвешься и поедешь? — Тассариан вытаращился на него в недоумении. А что, у людей в армии принято тянуть прыголапа за хвост?
— А чего ждать? Приказ был явиться немедленно.
— Но…
— Можешь проводить, — бросил Кольтира, упаковывая предметы для ухода за оружием в сумку.
—
— Какое решение? Мне при-ка-за-но. Слышишь? Моя королева нуждается в моей помощи.
Кольтира ухмыльнулся. Сильвана. Сама. Позвала!
— Она уже не твоя королева. Ты же ушел. А теперь она щелкнула пальцами, и ты бежишь, виляя хвостом, как верный песик.
— Иди в задницу. Ты просто завидуешь, — Кольтира бесцеремонно отодвинул его с дороги, чтобы не мешал собираться. — Колчан новый на крюке, вроде, висел: куда делся, не видел?
— Да что ты как тупой кобель за течной сукой-то помчался!
— Между нами ничего такого нет, — отмахнулся Кольтира. Не хватало еще, чтобы Тассариан вспомнил об их с Сильваной связи и устроил сцену ревности! Правда ведь давно уже все кончено.
— Кольтира! — Тассариан таскался за ним хвостом и маячил за плечом раздражающей здоровенной и нудной тенью. — Когда нуждаются в помощи, о ней просят, а не приказывают.
— Она же королева. И вообще слишком гордая, чтобы просить. Но смысл от этого не меняется. Я нужен ей, когда приходит опасность.
Упырь его задери, до чего же приятно было это осознавать!
— Кольтира.
— Не нуди. Я иду развлекаться, вырезая визжащих шавок. А знаешь… Думаю, ты можешь пойти со мной. Скорее всего, Сильвана разрешит тебе остаться, заплатит как наемнику…
Тассариан отказался, и Кольтира не стал настаивать.
— Когда ты вернешься?
— Когда закончится война, — Кольтира пожал плечами. Странный вопрос. — Я напишу, если задержусь или решу остаться.
— Никаких остаться!
— Угу…
Кольтира собрался за несколько минут и сразу же оседлал Тумана, и это почему-то необычайно разозлило Тассариана. Хватка Смерти рывком стащила Кольтиру со спины коня и впечатала любовнику в доспех: антимагический купол ослабил чары, но не погасил инерцию движения. Даже арканный толчок не особо помог.
Сопротивлялся Кольтира вполсилы: развязывать очередное соревнование в умениях ему было некогда, а сдаться без борьбы не позволяла гордость.
Тассариан заткнул ему рот поцелуем, разбил Ледяные Оковы, переломил Ледяное Копье, повалил Кольтиру на спину и уселся сверху. И вовсе не для того, чтобы трахнуть и отпустить уже, наконец, к Отрекшимся. Кольтире пришлось выслушать долгий поток наставлений и инструкций. Как будто человек, помнящий лишь три последних года своей жизни, мог сообщить что-то полезное почти пятисотлетнему эльфу!
А намеки, что следует быть благодарным за то, что его в принципе куда-то одного отпускают, так и вовсе бесили. Все это время, что они провели в Нордсколе, Тассариан не требовал ответных признаний в любви, но отучить его считать Кольтиру своим так
— Мне ты нужнее, — напомнил Тассариан, когда запас занудства иссяк. — Ты это понимаешь?
Кольтира неопределенно повел плечом. Это сложно сравнивать. Конечно, бойца или командира, сколь угодно эффективного, заменить проще, чем любовника. Но зато у Отрекшихся он сможет много чего сделать на пользу и целому народу, и королеве лично.
Зря он думал, что Сильвана готова ради своих целей и планов наплевать на интересы своих подданных. Отпустила же она его с Тассарианом.
Кольтира все еще не мог смириться с тем, что она воскрешает мертвых. Отнимает вечный покой, заменяет его постоянным риском оказаться в Вечной Тьме. Но тогда тем более надо идти — ей придется меньше поднимать новых Отрекшихся для усиления своей армии.
Гилнеас, похоже, стал территорией затяжного конфликта. Сильване не хватало сил закрепиться в этих землях как следует, Орда не давала поддержки, ссылаясь на мирный договор с Альянсом. А гилнеасцы не теряли надежды отбить свою страну у захватчиков.
Среди этого народа оставалось мало людей, большинство превратились в воргенов, многие даже добровольно, чтобы в случае гибели не стать слугами Сильваны. Но волчье проклятье не помешает рыцарям смерти создавать упырей или себе подобных. Сильных, по-настоящему полезных в бою рыцарей смерти много не сделать, да и низшей нежити можно создать не бесконечное количество. Но воргены этого могут и не знать. Да и вообще, тут важен сам факт: кто не убежит — рискует стать немертвым слугой Сильваны. Действует весьма деморализующе.
Кольтира отправится в Сереряный бор, будет убивать живых, способствовать их превращению в нежить, обрекать на страх Вечной Тьмы. Совершать то, в чем обвинял Сильвану… Ну да это воргенские проблемы, сами развязали новый виток конфликта!
Тассариан проводил его почти до самой Крепости Песни Войны. Там Кольтиру ждал чародей Отрекшихся, который и телепортировал его в Подгород. Пришлось оставить Тумана в Нордсколе.
— Ну теперь-то точно видно, что вернешься, — оскалился Тассариан, услышав этот план. Кольтира сделал вид, будто не заметил, как ухмылка сменяется мрачной миной. Ничего, этому собственнику будет полезно побыть одному.
В Подгороде Кольтира получил дальнейшие инструкции, отправился в Серебряный бор, а оттуда — в Гилнеас. Поступил под командование Алине, был тут же затискан и оглушен ворохом сплетен за последние годы. Первым делом ему сообщили главное: бесчувственная сволочь и баран Натанос все еще держался под ее напором. Потом дошло дело до менее важных вопросов: о текущей войне.
Противником была уже знакомая по прежней кампании стая Кровавого Клыка. Они не относились к Альянсу, были сами по себе, и, вроде как, не нарушали перемирие. Но вооружены они теперь были не только собственными когтями и зубами: кто-то поставлял им оружие, включая дворфийские гранаты и пушки. Первая массированная атака воргенов на Гилнеас захлебнулась, Отрекшиеся сумели попортить им артиллерию. Теперь шавки избрали свою любимую тактику партизанской войны, рассеялись по всему Серебряному бору.