За последним вздохом
Шрифт:
Кольтире тут было чем заняться. Он и погеройствовал, защищая важных персон, и позверствовал на акциях устрашения, и развлекся, сражаясь с опасным и непредсказуемым противником. Не сразу, но после нескольких стычек, помирился с Гиббом: тот дулся на него за уход с альянсовцем — ну как ребенок, честное слово.
Воевать, убивать врагов — это стало его излюбленным занятием после смерти. И все же знание, что сражается не просто ради утоления жажды крови, а за что-то стоящее: за будущее Отрекшихся, за славу королевы, за безопасность мирных немертвых, — воодушевляло куда сильнее. Никакого
Кольтира изо всех сил старался быть максимально полезным в битвах, делать все наилучшим образом, потому что теперь это имело смысл. К троллям бессмысленную жестокость, которая опьяняет вседозволенностью, но оставляет горькое послевкусие отвращения к себе: монстр, мерзкая тварь. Нет, здесь он — боец и выполняет свой долг.
Алина, ответственная за кампанию, была им очень довольна. Кольтира по праву рассчитывал на щедрую награду и, может быть, даже повышение в звании. И совсем не ожидал, что в штабе разведут руками: в списках для получения не то что наград, но и простого жалования, его имени не значилось. Кольтира был уверен, что это какая-то ошибка, но потом удалось выяснить, что его имя все-таки было, но оказалось вычеркнутым. По приказу королевы.
Это ее месть, что ли? Использовала его и снова укажет на дверь? Мол, имела я тебя? Сначала Сильвана сама прогнала его из своих земель, потом вызвала — он был уверен, что ее гнев прошел, и она, смирив свою гордость, обратилась к одному из сильнейших своих бойцов. А теперь вот так с ним! Ну что за женщина! Где логика? Где последовательность?
Он ей кто — мальчик на побегушках? Как собачка, три команды: «к ноге», «взять» и «гулять»?! Похоже, что да. Это Натанос мог гордиться тем, что его называют псом королевы, а вот Кольтиру такое бесило! Да и то, собаку не прогоняют — ладно, он сам ушел, — но хотя бы кормят!
Он рассказал обо всем Алине, но та в ответ лишь пожала плечами.
— Ну так разберись, ты же командир! — возмутился Кольтира.
Как можно быть такой безответственной? Дело было не в деньгах — он знал, что у Отрекшихся много не заработать, те же орки платили почти в три раза больше. И без звания он бы обошелся — наверняка с ним в комплекте пойдет гора обязанностей, несовместимая со свободной нежизнью. Но тут дело принципа! Он желал получить за службу награду — пусть даже символическую. Хоть бы «спасибо» сказала!
— Храни меня Тень от таких баранов! — Алина закатила алые глаза к небу.
— Чего?
— Вот иной раз думаешь, ну почему кто-то такая бесчувственная и жестокая сволочь, — начала она, обращаясь в пространство. — А он не бесчувственный, он просто тупой! Ты что, вообще намеков не понимаешь?! — вдруг рявкнула она в лицо обалдевшему Кольтире.
— Все я понимаю… — буркнул он, старательно шевеля мозгами. — Сильвана хочет, чтобы я пришел к ней лично разобраться?
— Неужели дошло? Ну как можно на войне быть умным парнем, а в любви тупить как… — Алина повела рукой, не находя нужного сравнения, — как вурдалак!
Он поехал к Сильване через весь Серебряный бор. На костяной лошади — никакого сравнения с Туманом ни в красоте, ни в интеллекте, ни в боевых качествах, —
Сильвана приняла его сразу же. Видимо, тоже хотела поскандалить: заскучала, не многие отваживаются дерзить королеве.
— Твоя награда — это твоя свобода, — усмехнулась она, глядя на Кольтиру… в предвкушении? — Пока не требуешься, можешь идти куда хочешь. Только держи хотя бы Клеа в курсе, где ты.
А вот и не разозлишь! Кольтира, в принципе, неплохо тут развлекся, да и дорогу ему оплатили. Золото бы не помешало, но ради горстки монет он не будет плясать под ее дудку.
— Служить вашему величеству — лучшая награда, — с вызовом произнес он.
Сильвана кивнула и улыбнулась краешком губ, то ли довольная ответом, то ли признавая этот раунд за ним.
— Ты не знаешь, что делать со своей свободой, — снисходительно заявила она. Подошла ближе, провела пальцами по его щеке. — Возвращайся.
Она не просила — разрешала. Ее самоуверенность бесила, но предложение было соблазнительным. Упырь его задери, Кольтира знал, что находится на своем месте, сражаясь в рядах Отрекшихся, защищая этот народ, эту страну и эту королеву. С Тассарианом он не чувствовал себя нужным кому-то как воин, а у Отрекшихся — нужным как… просто как эльф, которого можно любить.
Наверно, Кольтира хотел слишком многого, желая иметь и то, и другое. Такому как он не ведать покоя и мирного счастья: служба, семья, родина… Тассариан не согласится приехать сюда и служить Отрекшимся. Да и Сильвана не станет терпеть соперника.
Она обвила его руками за шею и приблизила лицо. Кольтира поцеловал ее — без энтузиазма, просто из вежливости. И решительно расцепил ее руки.
— Неужели обещал ему хранить верность? — ухмыльнулась она.
«Какой же ты простачок, что позволяешь ему вертеть тобой», — слышалось недосказанное.
Кольтира пожал плечами, вежливо распрощался и ушел, утешая себя тем, что Сильвана тоже недовольна итогом разговора. Он проторчал в Подгороде еще несколько дней, внаглую заявив Клеа, что решил у нее погостить. Ждал вестника от Этаса. И вовсе не со словами о прощении — с чего бы вдруг. Просто королева после победы посещала Элун’аран, наверняка виделась там с родственниками. Могла и пожаловаться на одного несносного барана.
Кольтира рассчитывал получить претензии и угрозы, мол, будешь мотать нервы любимой кузине — испепелю, или что-то в таком духе. Даже ответ продумал: скажет что-нибудь типа «вот приходи и собственноручно дай мне по морде, только силу рассчитывай, а то пальчики поломаешь». Этас, конечно же, тоже за словом в карман не полезет, а там уже контакт налажен, можно и к делу перейти.
Прошло две недели, но вестник так и не появился. Единственное полупрозрачное и серебристое, что маячило поблизости — это раздражающее привидение Ноэллин. Он язвил, будто весь Подгород смакует сплетню, что любовник королевы мчится к ней по щелчку пальцев. А еще этот гаденыш натренировался ловко уворачиваться от заклинаний, и потому успел за эти дни достать Кольтиру до печенок.