За последним вздохом
Шрифт:
Кольтира предупредил Тассариана, что в ближайшее время будет занят, и засел в своей комнате в Цитадели за схемами, книгами и рисунками. Таланор и Датура пришли в компании Джейд. Неудобство эльфийской взаимозащиты заключалось в том, что слабые рыцари смерти были вынуждены не заниматься своими делами когда захотят, а сопровождать более сильных, чтобы не остаться в одиночестве. Самой сильной из троих посетивших Кольтиру эльфов была Датура, так что Джейд, следопытка, не сумевшая овладеть более-менее серьезной магией, выступала в роли ее свиты. Вряд ли ей это нравилось, и неудивительно, что ее
Таланор темномагических рун прежде, до перерождения в рыцаря смерти, не знал, но принцип, как он утверждал, был тот же, что и у символов арканной магии, которые изучают в Фиолетовой Цитадели. А Датура обозвала его чистоплюем и, не вдаваясь в подробности заявила, что со Второй войны от орочьих некролитов кое-какая информация осталась, и кто хотел - тот ее нашел. Словом, специалисты у Кольтиры были достаточно компетентные. В их разговорах он, никогда не погружавшийся в дебри магической теории, мало что понимал, поэтому вскоре был лишен права голоса и отправлен коротать время с Джейд за партией в шахматы.
Наконец, Таланор собрал в стопку нужные листы и постучал ими по столу, выравнивая край.
– Знаешь, мне нравится эта комбинация, - сообщил он Датуре.
– Сейчас на балбесе испытаем, и если будет работать, как задумано, то и себе такие же сделаем.
– И мне, - встряла Джейд.
Чародеи велели Кольтире снять доспех, чтобы начать набрасывать чернилами неизвестного происхождения будущий рисунок уже на теле.
– Ну и какого тролля ты не предупредил, что у тебя тут это?
– возмутился Таланор, тыкая его в середину обнаженной груди.
У Кольтиры, превращенного в рыцаря смерти еще до того, как в нем окончательно угасла жизнь, и никогда надолго не остававшегося без возможности вытянуть чью-либо жизненную или некротическую энергию, кожа была гладкой, как при жизни, без малейших следов разложения. Шрамов на теле было много, как прижизненных так и посмертных, но в основном они пересекали плечи и предплечья. Зато неаккуратно сращенный некромантом на Квель’Данасе шрам от меча Тассариана длинной неровной линией проходил диагонально по груди, задевая даже живот. И на спине красовался такой же: тело же насквозь было пробито. Что-то Кольтира совсем забыл про него и не подумал, что он будет существенно осложнять чародеям задачу.
– Забыл о нем, - честно признался он.
Таланор не замедлил прокомментировать состояние его мозгов, а потом поинтересовался, правду ли говорят, будто это Тассариан Кольтиру и убил. Пришлось подтвердить.
– Да уж, ты затейник, дорогуша, - хмыкнула Джейд и, ощупывая рельеф мышц на его плече, посетовала: - Почему у меня таких мускулов нет?
– Обратись к хирургам, - фыркнул Кольтира.
Сейчас из всех эльфов-рыцарей смерти он был сильнее всех не только в бою на мечах, но и чисто физически. А Джейд, должно быть, совсем слабачкой себя ощущает, хотя следопытом при жизни явно была умелым: на тренировках с Кольтирой она вертелась, отскакивала и уворачивалась со скоростью, недоступной ему. Ей бы еще силы добавить… Он представил себе тоненькую эльфийку с вшитыми под кожу бицепсами, вдвое шире ее талии. Забавно бы выглядело.
– Обращалась, - скривилась она.
– Не гарантируют прежнюю координацию. Точнее - гарантируют, что ее не будет.
– Не мешайся, - Таланор отпихнул злобно сверкнувшую глазами Джейд и, сверяясь с листком, начал рисовать какую-то руну Кольтире на лопатке.
Длинный элемент руны пошел на бок, а потом завернулся к пояснице. Вертеть головой, глядя через плечо, Кольтире запрещали, а чувствительность кожи была так незначительна, что он понятия не имел, что там рисует Таланор: нужную руну или неприличное слово. Пальцы чародея уперлись в пояс кольтириных штанов.
– Снимай все вообще, - велел Таланор.
– Хвост от Сокрушения Чар на ягодицу пустим.
Кольтира хмыкнул, вспоминая шуточки Орбаза на тему татуировок на заднице. По человеческим правилам так нельзя, что ли? Он разделся, и Таланор дорисовал руну, а потом отмерил необходимое пустое место вокруг нее. Далее Кольтире было велено повернуться лицом, и чародеи затеяли спор, можно ли пускать петлю Незыблемости Крови через сосок: там ведь, так же как и на линии шрама, получается неровность, площадь поверхности изменится.
– Кольтира, ты здесь?
– раздался голос Тассариана из-за двери.
– Открой.
– Джейд… - попросил Кольтира, указывая ей рукой в сторону двери. Та с видом, будто он ей за это еще будет должен, поднялась и пошла открывать.
– А если поменять их местами?
– задумчиво проговорила Датура вычерчивая пальцами, без чернил, Сокрушение Чар на груди Кольтиры.
Кольтира кивнул вошедшему Тассариану, а не ей - она-то, понятное дело, вовсе не его мнение спрашивала. Датура продолжила вести линию и негромко комментировать вслух.
– Самые сложные элементы на боку будут. А хвост должен…. на лопатку уйти. Что думаешь, Таланор?
– Сегодня вечером… - шагнув в комнату, начал Тассариан, но замолчал и вытаращил глаза, уставившись на голого Кольтиру и ощупывающих его чародеев.
– Вы чем тут заняты?!
Таланор, зная, что старший лейтенант его недолюбливает, промолчал. Кольтира не успел ответить ему сам, как Датура - всегда холодная и суровая, как саронит на морозе, заумная и скучная Датура - вдруг повернула к Тассариану голову.
– Оргией, старший лейтенант, - совершенно спокойным, даже чуть надменным тоном и с убийственно серьезным лицом заявила она на всеобщем.
– А что, нельзя?
Тот бросил недовольный взгляд на Кольтиру и раздраженно велел зайти к нему, когда закончит. Кольтира в легком удивлении приподнял бровь. Чего злится? Датура свои рассуждения о рунах вела на талассийском, Тассариан, конечно же, ни слова не понял. И хоть Кольтира стоял перед ним всего в трех шагах абсолютно голый, но наброски рун были у него на спине или их закрывала от взгляда своим телом Датура. Так что, скорее всего, Тассариан ни о чем не догадался и воспринял шутку всерьез. И? Застеснялся? Завидует? Или ему не понравилось, что Кольтира говорил, что будет сильно занят, просил не беспокоить, а на самом деле развлекается? Ладно, не важно. Было бы что-то по-настоящему срочное и важное, Тассариан бы так и сказал, без проблем прерывая “оргию”.